— Да что, брат, жена приехала. Как снег на голову свалилась.
Лорд удивлённо поднял брови.
— Да неужели? Что это ей вдруг вздумалось? Ведь она, кажется, жила в Швейцарии?
— Приехала. Кстати вот что, дружище, нет ли у вас там в управлении какой-нибудь маленькой работы для меня. Понимаешь, мне теперь нужны деньги. Расходов прибавится.
— Эх ты, добродетельный семьянин! — с комическим сожалением покачал головою Лорд. — И на кой чёрт люди женятся? Не понимаю… Ну-ну, ты не хмурься, я ведь пошутил… Просьбу твою постараюсь исполнить.
— Вот ещё что, голубчик. Инженер совсем расхворался. При смерти лежит парень. Нужно будет его кем-нибудь заменить.
Лорд прошёлся по кабинету.
— Хорошо — я поговорю с нашими. Да, неприятная история… Жаль товарища.
— Его надо бы перевезти куда-нибудь в более безопасное место.
— Устроим как-нибудь… Ну-с, любезный друг, больше я вас не задерживаю. Можете проваливать на все четыре стороны… Впрочем, постой, тебе не надобно денег?
Алексей Петрович смущённо потеребил усы.
— Как сказать! Положим, у меня в кармане нет ни сантима… Жена говорит, что у ней есть деньги… Гм, дай мне на всякий случай рубля три.
— Извольте, сэр… Ну, а теперь прощайте.
Уже в дверях Ремнев остановился и спросил:
— Ты будешь в клубе?
— Непременно… Надеюсь, моя представительная фигура и модные воротнички будут служить хорошим украшением предстоящего вечера, — с обычной шутливостью заметил Лорд.
— В таком случае мы увидимся. Прощай.
Ремнев направился прямо к жене. По дороге у него явилось сомнение, хорошо ли он поступает, беря её с собой на этот вечер.
— Чёрт его знает, чем может кончиться? Как бы не вышло какой перепалки. Заметут, пожалуй, всех. Да и потом, как она оставит одного Ника?
Когда он пришёл в номер и высказал свои опасения Ольге Михайловне, молодая женщина и слушать не хотела.
Ник был оставлен на попечение горничной. Ремнев и Ольга Михайловна вышли на улицу.
— Может быть, взять извозчика, Олли! Идти далеко.
Она выразила согласие.
Сели в извозчичьи санки.
Уныло заскрипел снег под полозьями. Побежали навстречу огоньки фонарей…
Глава IХ. Банкет в железнодорожном собрании
Железнодорожный клуб помещался в узеньком глухом переулке, сбегавшем к реке.
…В переулке было тихо и темно.
Около подъезда клуба сиротливо горела одна электрическая лампочка. Несколько окон верхнего этажа были слабо освещены изнутри. Остальная же часть здания была погружена во мрак.
Ни извозчиков, ни наряда полиции около подъезда не замечалось. По тёмным тротуарам жались кучки прохожих. Слышались отрывочные восклицания, шутки и смех.
…В полуосвещённом вестибюле, куда Ремнев ввёл свою жену, около вешалок волновалась кучка публики.
Клубский швейцар, молодой расторопный парень с бравой солдатской выправкой, в домашнем пиджаке и войлочных туфлях, горячо убеждал в чём-то группу окружавшей его молодёжи.
Ремнев встретил знакомого студента.
— В чём дело, товарищ? О чём это спорят?
Студент, высокий сухощавый грузин, со смуглым горбоносым лицом, сердито махнул рукой.
— Да помилуйте, чёрт знает, какое безобразие! Некому сдать на хранение платье.
Швейцар говорит, что он не имеет на этот предмет никаких указаний от администрации клуба.
— Позвольте, как же это так? — недоумевающе воскликнул Ремнев.
— Разве совет старшин не отдал никаких приказаний? Возмутительная халатность!
— Господа! — крикнул кто-то молодым звонким и нетерпеливым голосом, — нужно потребовать объяснения от дежурного старшины.
— Да, да… Верно! Попросите дежурного по клубу.
Швейцар воспользовался минутной паузой и возвысил голос.
— Дежурный старшина ещё не пришли… Извольте обождать… Да не раздевайтесь, господа студенты! Нешто я один за всеми усмотрю. Опять же номерки перепутаете… Эх!
— Однако, что же мы будем толкаться здесь, в прихожей? Гайда, ребята, наверх!
— Ничего, польт можно не снимать!
Одинокий протестующий голос швейцара потонул в общем оживлённом шуме, в гаме перекрёстных фраз.
Толпа всё увеличивалась.
Двери то и дело хлопали, впуская новых посетителей. В полутёмный холодный вестибюль врывался свежий уличный воздух.
По полу расплывались лужицы от принесённого на галошах снега.
Среди посетителей преобладала учащаяся молодёжь. Несколько человек отправились на разведку в верхний этаж.
Они спотыкались на тёмной лестнице и чиркали спичками.
— Пустите электричество, товарищи! — кричали им снизу.
— Сейчас, где у них тут выключатель?
Кто-то повернул кнопку. Волна электрического света залила вестибюль и лестницу. Молодёжь радостно зааплодировала.
— Браво… Раздевайтесь, господа, сами! Пусть каждый берёт себе соответствующий номер… Соблюдайте очередь, товарищи!
Ремнев отвёл жену в уголок от вешалок. Там они сели на подоконник.
Ольга Михайловна с нервным беспокойством следила за происходившим.
— Боже мой, какие ещё у вас дикие нравы! Какая бестолочь, некультурность… Назначается грандиозное общественное собрание, люди приходят в определённое время, а распорядители банкета отсутствуют… Да это просто какая-то нелепая комедия!
Ремнев осторожно высвободил из муфты руку жены и тихо пожал маленькие, обтянутые лайкой пальчики.
— Ах, Олли! — грустно улыбнулся он, — ты совсем отвыкла от русской действительности. Ведь это же первый опыт, первые неуверенные начинания… Посмотри на молодёжь, на эти радостные, бодрые лица. Ведь все они пришли сюда как на праздник. Ведь их точно волной подмывает!
