В западне - [28]
Дэнни, вырулив на объездной путь и развернув фургон, поехал обратно. Напрягая слух, он крался вдоль тротуара.
Юноша миновал переулок. Вот тут на углу прибор загудел. Свист усилился. Когда он проезжал мимо стоящего боком к дороге белого особняка, прибор вновь страшно взревел.
Дэнни поискал глазами, куда бы поставить машину. Удача улыбнулась ему. На противоположной стороне улицы одно место было свободно. Въехав на стоянку, он заглушил мотор.
Пробравшись в заднюю часть фургона, юноша повертел несколько регуляторов и прикоснулся к подушечкам датчиков, гул стал тише.
Хмуря брови и морща лоб, он согнулся в три погибели над приборами. Дэнни прилагал все свое умение и знания, чтобы убрать из эфира помехи.
Неожиданно сквозь шум прорвался заглушаемый сигнал.
Бип-бип-бип-бип-бип.
Зрачки у него расширились, и лицо расползлось в улыбке.
– Наконец-то! – прошептал юноша, едва веря собственным ушам. – Ай да Дэнни, ай да молодец! Ты только что отыскал их!
Поникнув головой, он в изнеможении облегченно рассмеялся.
Было 00:28 ночи. Ему осталось только вытащить их оттуда…
Глава четырнадцатая
Мэдди, как тигрица в клетке, затравленно металась по комнате из одного конца в другой, от двери к окну. Усталость должна была свалить ее с ног, а ноги гудели от ходьбы, однако невесть откуда у нее брались силы. Быть может, от страха, от ярости или отчаяния, или от тревоги за Алекса, а может, от всего разом. От обилия мыслей у нее пухла голова.
Подойдя к высокому подъемному окну, она раздвинула портьеры, и ее взгляд погрузился в темную бездну сада. В просветах между деревьями белела стена. Девушка, тихо приподняв раму, высунулась наружу и зябко поежилась. С десятиметровой высоты внизу едва угадывались серые камни внутреннего дворика. Слишком высоко, да и прыгнуть у нее духа не хватит. Она наверняка переломает себе все кости, или того хуже.
Под подоконником, примерно в метре, проходил карниз шириной всего сантиметров десять.
Мэдди повернула голову и увидела еще два таких же окна. По одному на комнату. Стало быть, второе от нее окно ведет в спальню Алекса.
Желание повидать юношу подавляло все другие мысли. Хоть бы сказать ему, что ей ничто не грозит, укрепить его в вере в благополучный исход.
«Дэнни с минуты на минуту будет здесь. Не беспокойся».
Одно было жалко, девушка и сама не верила в чудесное появление их друга. Ее не покидало твердое убеждение, что спастись они смогут, лишь уповая на собственные силы.
Повернувшись, Мэдди приблизилась к двери и уставилась на ручку. Она слышала, как Селия повернула ключом в замке, и знала, что дверь на запоре. Вцепившись в ручку, девушка надавила на нее. Дверь не отворилась.
В ней закипел гнев на собственную глупость, и на глазах выступили слезы. Повернувшись к двери спиной, она бессильно сползла на пол и застыла в немом отчаянии, обхватив руками ноги и положив подбородок на колени.
В распахнутое окно порывами влетал ночной ветерок. Нет, она ни за что не решится, рискуя жизнью, пробраться по карнизу к окну Алекса. Карниз не выдержит ее веса, и она наверняка упадет, выхода нет.
Долгие мучительные минуты растворялись в бесконечности. Иногда в доме слышались шаги, доносились приглушенные голоса, хлопали двери.
Черный квадрат отворенного окна невольно притягивал ее к себе. Он напоминал ей открытую пасть, стоит только приблизиться, и она поглотит все.
– Нет, – вслух прошептала девушка, – добром это не кончится. Я не сумею. «Нет, сумеешь». Голос столь отчетливо прозвучал в ее мозгу, что на долю секунду ей показалось, будто кто-то говорит с ней.
Она медленно, нерешительно поднялась с пола и подошла к окну.
Сердце гулко билось в груди. Ноги и руки обмякли и сделались ватными. Девушка перебросила ногу через подоконник, ни на секунду не забывая о неповоротливом бедре. Теперь оно до конца дней будет напоминать ей о той страшной ночи с глухими хлопками слепящих выстрелов.
Мэдди замерла. «Я спятила, – подумала она, – мне не справиться. Бедро непременно подвернется, и я распластаюсь на камнях». Сидя на широком подоконнике, девушка старалась унять учащенное дыхание. Ей было страшно, как никогда в жизни. «Господи, – пронеслось у нее в голове, – куда меня несет?»
Она перебросила через подоконник вторую ногу. Несмотря на ночную прохладу, по ее лицу градом стекал пот, а тело пылало лихорадочным огнем. Перед ее мысленным взором то и дело возникала картина: навстречу ее падающему телу стремительно приближаются каменные плиты внутреннего дворика.
Сделав над собой усилие, Мэдди ступила на узкий карниз. Вцепившись в оконную раму, она надавила на него ступней. Кирпичная кладка не посыпалась.
Теперь или никогда.
Мысль об избитом Алексе, лежащем в запертой комнате, не давала ей покоя. Девушка, осторожно соскользнув с подоконника, поставила вторую ногу на карниз и тут же ухватилась за край окна.
Ею овладела минутная слабость, и страстно захотелось обратно в спасительный уют спальни. Борясь с собой, она разжала стиснутые пальцы и принялась медленно передвигать ноги – сначала одну, потом другую – по самому краю карниза.
Худшее поджидало ее впереди. Миновав окно, девушка нехотя отпустила раму. Белая стена была совершенно ровной. «Между окнами метра два, – прикидывала про себя Мэдди. – Придется вжиматься в штукатурку и молиться всем святым, не то вряд ли карниз выдержит меня».
