В третью стражу - [34]
…
— Не припомню, — покачал головой Олег, завороженный то ли самими стихами, то ли тем, кто и как их ему прочел. — Вы… Если я скажу, что вы замечательно читаете стихи, вы опять обидитесь?
— А я и не обижалась… — и улыбка на губах… и иди, знай, что эта улыбка должна означать?
… И поводила все плечами, — повторил по памяти Олег. — На самом деле, никакой предопределенности не существует. Только вероятности, так что могло ведь и так случится. — Они обогнули желтое здание торгового центра с едальней «Елки-палки» и Татьяна, остановившись, продолжила «экскурсию»:
— Наверное вы знаете, что при Елизавете Петровне вокруг Москвы начали строить Камер-Коллежский вал с заставами на основных дорогах. Собственно сейчас мы и находимся на одной из них Рогожской. Линия вала проходила перпендикулярно Владимировскому тракту — это Шоссе Энтузиастов — Татьяна показала направление рукой — самая длинная дорого в мире: Нижний Новгород, Урал, Сибирь, Сахалин — этапы… Справа и слева были валы: там Рогожский — улица сейчас так и называется, а слева Золоторожский, впрочем, и эта улица также называется, она там, за железной дорогой.
Они подошли к памятнику Ленину, и Таня кивнула на него, но как-то так, что простое это движение вызвало у Олега отнюдь не простую реакцию:
— Вот к столетию поставили, в год моего рождения… Так что мы с ним одногодки…
— С Лениным? Вы великолепно сохранились! — засмеялся Олег.
— Как памятник из бронзы! — улыбнулась Татьяна.
«Столетие было… в семьдесят первом… значит, ей … ммм…тридцать шесть?»
— Я как-то задумалась, — продолжала между тем рассказывать Таня. — А чего, собственно, этот памятник сюда воткнули? Забавная цепочка связей выяснилась: в 1919 Владимировку переименовали в шоссе Энтузиастов в честь революционеров и политических заключённых, которых отправлял в ссылку «царский режим» и следовали они туда по этой дороге. В 1923 переименовывали и Воронью улицу в Тулинскую…
— Наверное, не в честь Тулы? — Усмехнулся Олег.
— Нет, конечно, Как выяснилось, Тулин — один из псевдонимов Ленина, вот, Рогожскую заставу и переименовали в заставу Ильича, а в 1970 году поставили здесь памятник, и уже в 79 назвали станцию метро — памятник и название станции пока остались, остальное опять переименовали уже в девяностых…
«Ага … в семидесятом… значит, тридцать семь».
Они обошли памятник и направились дальше по асфальтированной дорожке.
— Ну вот, читайте, — указала Татьяна на каменный столб, к которому они неспешно подошли.
— «Отъ Москвы 2 версты 1783 года», — прочел Олег, обратив внимание, что первое слово написано с твердым знаком.
— «Катькин столб» называется, — объяснила Таня. — Здесь и была застава… А на той стороне Рабочая улица и двадцать рабочих переулков, и их не переименовывали! Как господин Гужон, который стал «Серп и молотом», поселок для рабочих своего завода основал, так до сих пор улица и называется…
Замкнув круг, они пошли по улице.
— Это и есть Воронья-Тулинская сейчас имени Сергия Радонежского улица.
— Ну, а почему Радонежского?
— Да, тоже не с проста. Вот смотрите, — сказала Татьяна.
Олег уже заметил эту часовню. Кирпичная ярко бордовая — зажата меж двухэтажных домиков окрашенных в контрастирующий пастельно-желтый цвет — невозможно не заметить.
— Часовня «Проща», — голосом профессионального гида объявила Таня и даже жест узнаваемый — плавный — сымитировала на раз. — Известна с XVI века и согласно Синодальному отчету 1722 года была построена «когда неведомо». Когда она сильно обветшала, построили на ее месте новую, но это уже в конце 80х 19 века, а при большевиках снесли купола и вообще ломать должны были, но уцелела по случайности. Теперь вот восстановили.
— А почему «Проща»? — Полюбопытствовал Олег.
— На Руси был обычай: на месте прощания с отходящими путниками ставить часовни. Проща — это народное название многих часовен, стоящих у городских застав. По преданию на этом месте преподобный Сергий Радонежский, отправляясь в Нижний Новгород в 1365 году, простился со своим учеником, основателем Спасо-Андроникова монастыря преподобным Андроником. Да, к этому монастырю мы сейчас и идем.
Посмотрев на дома уже «не старой Москвы» Олег спросил:
— Это уже, наверное, в восьмидесятые строили?
— Да, — ответила Татьяна. Тоже уже не новые.
— Все относительно.
— Да…
«Драгунова… драгун… И я была девушкой юной…»
Это была забавная, но вполне логичная ассоциация. В начале восемьдесят второго Ицкович как-то застрял на базе на две недели. Телевизор барахлил, вернее антенна не обеспечивала устойчивый прием, погода была на редкость холодная, и делать — даже по службе — было ровным счетом нечего. Оставалось валяться в койке и читать, но и тут все обстояло совсем не просто. Выбирать приходилось из молитвенника и старого номера «Бамэханэ»[62] на иврите, невесть как попавшего на базу танкистов слюнявого женского романа на английском и новенького, вероятно, забытого каким-то любителем поэзии томика «Английская поэзия в русских переводах». И стихи, надо сказать, оказались, что называется, к месту, времени и настроению. То, что доктор прописал, в общем. И не удивительно, что Олег запомнил тогда наизусть огромное множество стихов от Шекспира и Блэйка
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.
В Третью Стражу. Третий роман с легкими изменениями, в редакции и в сборке.
В один момент тихая спокойная жизнь домохозяйки превращается в череду приключений и открытий. Такая тривиальная штука как измена мужа открыла мне глаза на мир вокруг. Оказывается, наш мир не лишён магии, школа, в которой учатся мои дети не совсем обычная, муж не совсем человек. А впереди работа на Магический Совет, новый начальник — эльф, зять демон и ещё четыре новых неизвестных мира! Ой, совсем забыла место мужа вакантно и в этот раз я не ошибусь. Я встречу мужа моей мечты!
Алисия Фридман — девушка, которая живет под двумя масками. Под первой маской — она прилежная ученица медицинского университета и отшельница, которая держишься ото всех в стороне. Под второй маской скрывается боец, с мучительным прошлым и невероятной силой духа. За пределами университета она — Закон. И если вы избежали правосудия, будьте уверенны, она придёт за вами. На одном из своих «заказов», перед Алисией стоит сложный выбор. Спасти парня, который истекает кровью или сбежать, оставив его умирать.
Резкий поворот не удался и я, запутавшись в собственных ногах, повалилась на компьютерный стол, больно приложившись бедром об угол выше названного предмета мебели. Растирая ушибленное место, окидываю Джаспера непонимающим взглядом. Что он забыл в моей спальне? Щеки залились краской, когда блондин изящно изогнул левую бровь и двусмысленно улыбнулся, стрельнув взглядом на кровать.
В одной далекой-далекой Галактике… нет, не так. В одном далеком-далеком будущем пришлось жить и выживать случайно попавшей туда Наташе Кулешовой. И летит от одного мира к другому капитан Скевос – и уносит его рейдер «Быстрая» Наташу в неизвестность…
Всего лишь одна неугомонная подруга, одна злобная ведьма, всего одно древнее заклинание и… вуаля! Отныне она связана с одним совершенно несносным, высокомерным и чертовски привлекательным брюнетом. Что теперь остается? Только одно: выбраться из этой передряги поскорее, сохранив при этом свою жизнь. Да и сердце тоже. Ведь больно уж завораживающий взгляд у этого темноволосого «Дракулы».
Статьи, блоги и эссе от меня, несравненной (хех) A. Achell, в которых я буду делиться своим опытом касаемо публикации книг, писательства и всякого прочего — в основном любопытного, а может даже и полезного.