В тени побед - [89]
Мы наскоро обсуждаем сложившееся положение. Я осматриваю некоторых раненых и бегу к следующему медпункту. Здесь солдат тоже разместили в двухмачтовых палатках, весьма оправдывающих свое назначение.
С хирургами завязывается оживленный разговор.
Обратная дорога превращается в кошмар. Трактор так сильно раскачивается, пробираясь сквозь грязь, что мы вынуждены крепко держаться. В какое-то мгновение машина ныряет носом, нас подбрасывает высоко вверх. Наш вездеход влетел в воронку, радиатор оказался в грязи, водитель тоже сидит в грязи. Ледяная грязная жижа по сиденьям стекает в кабину. Мы вскакиваем и стараемся удержаться.
Водитель дает задний ход, но требуются невероятные усилия, чтобы вывезти трактор из огромной воронки. Наши брюки промокли насквозь, в сапоги натекла холодная вода. Однако на это никто не обращает внимания, лишь бы ехать дальше. Осторожно мы выбираемся из этой западни, которая, к сожалению, не обозначена. Затем мучительная поездка продолжается. Приближаясь к Старой Руссе уже затемно, мы снова проезжаем участок пути, просматриваемый русскими. Ничего не происходит, русские молчат. Нас охраняет темнота. Мы облегченно вздыхаем. Грязные и замерзшие, мы возвращаемся в город. Я благодарю врача за чудесное путешествие. Он только ухмыляется в ответ:
– Не стоит благодарности, дружище, грязевая ванна вошла в стоимость проезда!
Неспокойная ночь в Старой Руссе
Отыскать во тьме полевой госпиталь нелегко. К моему удивлению, там царит необычайно теплая атмосфера: в госпитале теперь работают пять медсестер из Латвии – образцово опрятные, высококвалифицированные девушки, которые добровольно вызвались на фронт, чтобы помогать. Все они прошли обучение и получили звание старших сестер наряду с широкими правами и обязанностями. Например, они имеют право по распоряжению врача делать внутривенные инъекции. Не только друзья, но и медсестры окружают меня, абсолютно грязного и замученного, заботой. Мне дают сухие вещи, а мундир и белье развешивают сохнуть около печки. Изба переполнена, тем не менее для меня находится место, где можно переночевать. Постелью мне служит древняя плюшевая софа в стиле семидесятых годов прошлого столетия. Эту мебель отличают своеобразные изгибы и выпуклости, к которым поневоле приходится приспосабливаться, подобно акробату.
Но это еще не все. Прямо за домом располагается немецкая пушечная батарея, которая палит по русским позициям. Ночь напролет почти над самой крышей то и дело проносятся снаряды. При каждом залпе избушка так сильно вздрагивает от мощного воздушного потока, что я тоже подскакиваю на своей плюшевой софе. Утешает лишь одно – я хоть как-то лежу и не мерзну. Но о покое можно забыть.
Слышится отдаленный гул орудий. Группа Зейдлица вновь перешла в наступление. Русские со своей стороны пытаются отрезать доступ к Демянску. Наши егеря не только удерживают позиции, но и расширяют захваченную территорию. Однако это стоит жертв и ведет к новым потерям. Уже утром недолгий отдых кончается: привозят раненого в крайне тяжелом состоянии. Хирурги просят меня осмотреть его. В операционной лежит молодой офицер, которому уже сделали операцию. У него прострелена почка. На передовой врач-лейтенант сразу же удалил ее, так как началось сильное кровотечение, и это спасло офицера. Но затем он плотно зашил боковой разрез и на следующий день отправил раненого сюда. Здесь мы столкнулись с совершенно новым и отчаянным случаем, поскольку возникло сильнейшее заражение. Человек мертвенно бледен, совершенно обессилен, сознание помутненное, живот сильно вздут. Температура тела стремительно падает, в то время как пульс учащается. Кривые свидетельствуют о наступлении смерти.
Конечно же мы сразу широко рассекаем рану и оставляем ее открытой, но все напрасно. Раненый погибает.
Молча мы сидим за длинным столом и глотаем горячий кофе. Я надеваю свои высохшие вещи, с благодарностью и теплотой прощаюсь с медсестрами и врачами. Затем вновь выхожу на холодную улицу и иду к поезду, который должен отвезти меня обратно в Порхов.
Профессор Райнер снова с нами. Он великолепно отдохнул. Теперь нам нужно заново распределить обязанности. Я хочу оставить за собой южный участок фронта, где находятся зоны окружения под Демянском и Холмом и Старая Русса. Курировать эту зону сложнее всего. Профессор Райнер берет на себя всю территорию к северу от Волхова.
Прибыл и новый главный врач, статный, элегантный господин. Он держится браво и молодцевато. Мундир сидит на нем безупречно. Видимо, свое решение стать гинекологом он принимал стоя перед зеркалом. Скоро мы узнаем, что он за человек.
«Кнобельбехер»[38]
Сегодня в Порхове неожиданное событие. Приехал кабаре-ансамбль нашей армии под названием «Кнобельбехер».
Быстро соорудили импровизированную сцену, наспех сколотив ее из обычных досок, и на этих подмостках мирового значения – шестеро наших земляков. Под дребезжание рояля и жалобное позвякивание гитары, отбивая ритм, артисты во весь голос приветствуют своих зрителей:
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.