В тени побед - [87]
– Нам нужно записать имена и все данные. Надеюсь, среди них нет тяжелораненых!
– Нет, ранения конечностей навылет. Однако раны обезображены струпьями от ожогов и сильно гноятся.
– Какая удивительная наглость! Как вы думаете, коллега, что бы с нами сделали, если бы мы позволяли себе нечто подобное?
Из документов однозначно следует, что раны действительно были подвергнуты прижиганию после официального запрета.
– Похоже, теперь подполковнику Паукеру не поздоровится!
– Надеюсь!
– Я должен немедленно сообщить об этом в инспекцию. Вы тоже сделайте, пожалуйста, официальное сообщение. Если что, сошлитесь на меня.
– Ясно, профессор.
Грязевая блокада
Я собирался добраться до госпиталей в Старой Руссе и Заболотье на машине, однако из этой затеи ничего не вышло. Дороги совершенно развезло, проехать просто невозможно. Ни один автомобиль не может пробраться туда. Поэтому я решаю ехать по железной дороге.
На сей раз Густель вынужден возвращаться в Порхов без меня. Мы еще не знаем, что это окончательная разлука. Густель вместе со многими другими попадает в войсковую часть. Для меня это тяжелый удар. Я стараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы отменить приказ, но напрасно. Ни у одного «главного» больше нет собственного автомобиля и водителя. Как же мне не хватает Густеля, мы так привыкли друг к другу. На него всегда можно было положиться.
В 16 часов отъезжает поезд. Ночью он ползет со скоростью десять километров в час. Этот участок пути просматривается русскими, к тому же находится под постоянным прицелом, из-за чего проехать по нему можно только ночью. В три часа утра поезд останавливается на запасном вокзале за чертой города. Русские обстреливают всю территорию тяжелым артиллерийским огнем. По ясному звездному небу скользит бомбардировщик: он кружит над нами, без разбора сбрасывая бомбы. Под покровом темноты я вылезаю из теплушки и по рельсам бегу по направлению к городу, к тому госпиталю, который в данный момент стал главным пунктом по оказанию помощи раненым. С тех пор как началось наступление группы Зейдлица, врачи этого госпиталя работали круглосуточно и оказали помощь 1550 раненым – невиданное достижение. Только теперь становится очевидным безрадостное положение. Все пути, ведущие к полевому госпиталю в Заболотье, который раньше нес ответственность за лечение раненых, заблокированы грязью и наводнениями. Ни по одной улице, ни по одной дороге уже не проехать. Только до самой Старой Руссы еще как-то можно довезти раненых на телегах или санях, прицепленных к трактору. Любой другой транспорт неизбежно застревает в грязной жиже или попадает в воронки.
Машины для перевозки раненых выходят из строя. Многочисленные пациенты вынуждены оставаться в дивизионных медицинских пунктах и в полевых госпиталях, куда их доставили, – так же как и осенью 1941 года. Это значит, что примерно две трети медицинского состава выпадает из работы.
В Старой Руссе обосновался корпусной врач, ответственный за этот участок фронта. Он предлагает мне вместе с ним навестить медицинские пункты егерской дивизии, расположившейся в лесах на участке реки Реди.
– С удовольствием, господин полковник, но как туда добраться?
– Я раздобыл гусеничный трактор, – с хитрым видом отвечает он, – своего рода открытый вездеход с цепным приводом. На нем мы уж точно проедем.
На следующее утро мы встречаемся и отправляемся в направлении Учно. Дорога в невообразимом состоянии, напоминает одну большую грязевую ванну. К тому же она усеяна воронками, доверху наполненными мутной водой: их глубину невозможно определить на глаз. Водителю приходится быть предельно внимательным и использовать все свое мастерство, чтобы проскочить. Выбирая путь, он затейливым зигзагом объезжает огромные ямы. На окраине Старой Руссы мы пробираемся по участку дороги, который просматривается русскими. В перелеске спрятаны их танки, которые время от времени выезжают и неожиданно обстреливают трассу. Едва наш трактор миновал последние развалины города, разорванные деревья парка и обрушившиеся избы, как тут же русский танк или противотанковая пушка немедленно открыл по нему прицельный огонь. На расстоянии двух-трех километров от нас, на краю леса, видна вспышка. Затем вылетает граната – до того, как раздастся звук выстрела. Какое свинство! Первый снаряд ложится еще совсем далеко от цели. Второй и третий уже ближе, прямо совсем рядом – даже как-то неловко. Эти парни будут палить до тех пор, пока не попадут.
– Дружище, – кричу я водителю, – давай пошевеливайся, иначе следующий выстрел угодит прямиком в нашу колымагу.
Но разве можно прибавить скорость на гусеничном тракторе? Больше, чем есть, все равно не выжать. Хорошо еще, что водитель умудряется не угодить в воронку, лавируя между ямами с мастерством жонглера.
Вдруг прямо за нами в дорогу попадает снаряд. Нас высоко подбрасывает и обдает грязью и мутной жижей. Удивительно, что с трактором и седоками по-прежнему ничего не случилось. Машина ползет дальше, продираясь сквозь толстый слой ила.
Теперь, думаю я, эти собаки как раз заряжают пушку и наводят прицел.
Следующий снаряд взрывается прямо перед нами под откосом дороги. Мы снова чуть не угодили в мутный водосточный желоб, но снаряд слишком глубоко проник в мягкую землю и не причинил никакого вреда.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.