В таежной стороне - [52]
По той же плохо утоптанной в глубоком снегу тропе они гуськом тронулись к стволу плотины. Впереди, проваливаясь в снег по колено, торил дорогу Иван. Наташа, идя за ним, невольно восхищалась его силой и ловкостью.
Пройдя половину пути, сели на снег передохнуть.
— Ведь у нас в кошевке лыжи есть. Зачем же мы пешком пошли? — спросила Наташа.
— Я пошел потому, что доктор прописал пешие прогулки, — засмеялся Степанов.
Пока добрались до места, промокли, устали. Тяжело переводя дыхание, Степанов спросил Ивана:
— Зачем сюда звал меня?
Иван глубоко, полной грудью вдохнул морозный воздух и убежденно ответил:
— Вы посмотрите, земляную плотину здесь строить нет резону. Зачем рыть котлован под ее основание, когда природа его уже сделала: скала пересекает все русло от берега до берега, я шурфами прощупал.
Степанов оценивающе оглядел местность.
— Возможно, очень возможно, что ты прав. Я сделаю расчеты, а после дам окончательное решение.
Иван взглянул на Наташу и, поймав на себе ее изучающий взгляд, смутился.
Вернувшись к кошевке, Степанов достал свои и Наташины лыжи; короткие и широкие, обшитые ворсистым мехом дикой козы, они были незаменимы в горной тайге. Затем, вытащив из кармана серебряный портсигар, он присел на краешек саней и с удовольствием закурил.
«Дома давно ждут к обеду, а я опять опаздываю. Лиде, видно, всю жизнь придется дожидаться меня», — покачав головой, подумал Виталий Петрович.
Наташа никак не могла справиться с лыжным кроплением.
— Иван! — крикнул Степанов. — Что же ты не поможешь? Ты, Наташа, такого невнимательного кавалера и близко не подпускай.
— Да он и так не подходит, — засмеялась девушка, растирая озябшие руки.
Иван торопливо скинул варежки и присел на корточки около Наташи. Закрепив ремень, тихо, чтобы не слышал Степанов, прошептал:
— Приходи в читальню, поговорить надо.
Девушка только усмехнулась и на прощание помахала ему рукой.
Виталий Петрович и Наташа пошли дальше, а Иван уехал в кошевке.
В глубоком снегу была прорыта широкая траншея для водосбросного канала. Землекопы кайлами и ломами долбили промороженную сверху землю, лопатами бросали ее на снежный вал. Около пылающих костров, которыми оттаивался грунт, грелись строители, держа над огнем озябшие руки. Они ругали мороз и начальство вкупе с их рудником. Начальник прииска и комсорг останавливались у костров, здоровались с землекопами.
— Долго ли господь бог серчать будет, ишь какой морозец напустил на нас? Видать, не одобряет ваш рудник? — заметил старик, укутанный в женский шерстяной платок.
— Завтра позвоню в небесную канцелярию и наведу справку, — отшутился Виталий Петрович.
Степанов и Наташа подошли к костру, у которого на корточках сидели Дымов и Михайла.
— Здравствуйте. Что же до сих пор тепляк не рубите? — спросил Дымова инженер.
Старатель усмехнулся.
— Вот снег перелопачиваем, не до тепляка, видать. Просил Пихтачева, а он ни туда и ни сюда. «Быстро, — говорит, — ничего не делается. Быстро только голосовать можно. Решили зимой строить, так нечего на холод кивать. Зимой всегда холодно». Это он верно говорит.
Степанов приказал передать Краснову, чтобы тот сегодня же выделил бригаду на постройку тепляка и получил со склада валенки и полушубки, о чем ему было сказано еще три дня назад.
Краснов был у другого костра и, выждав, пока Степанов и Дубравина скрылись за пригорком, подошел к своим друзьям. Вытащил из кармана флягу, передал ее Дымову.
— Не смерзли еще? Хлебни горячего до слез.
— Нам мороз нипочем, мы все у костра греемся, — ответил Дымов, опрокидывая в рот содержимое фляги.
— Начальник велел тебе тепляк сварганить и спецуру получать, — сказал Михайла, жадно вырывая у Дымова флягу.
— Зачем волку тужурка — кусты рвать? Народ без одежды-то скорее разбежится. — И, подмигнув, Краснов добавил: — Был у Гаврилы Иптешева, пытал его насчет старой штольни. Клянется, собака, что не знает.
— Он хитрая бестия. Если и знает, все равно не выдаст, могила, — сказал Дымов. И спросил: — А долго ты нас на свежем воздухе держать будешь?
— Наташка уже пристает насчет нормы. Нас с Графом переведи в хозяйственный цех, — попросил Михайла.
— Уже договорились. А потом валяйте на Миллионный, там в одном забое золотище ураганное, сам шуровал, значит, пойдем как за положенным. Это пожирней вашей делянки. Не зевай, орлы, хватай больше, неси дальше! Но по-честному. Понятно?
Дымов ничего не ответил и усмехнулся.
Осмотр земляных работ огорчил Степанова. Стройка началась кустарно, по-старательски, да и как быть иному, если трест не отгрузил обещанных машин, по разным формальным мотивам отказывал в помощи руднику и не скупился лишь на взыскания. Степанову за невыполнение плана был объявлен строгий выговор.
Несколько минут Степанов и Дубравина шли молча; было слышно, как под лыжами поскрипывал снег.
— Виталий Петрович, — заговорила девушка, — сами видите, что людей нам требуется в два раза больше. Нормы выработки пока не выполняем, в срок не уложимся…
— Людей больше нет, — холодно отозвался он. — Или перевыполнять нормы, или искать другой выход.
И опять пошли молча.
«Что можно сделать? — спрашивал себя инженер, — На Новом есть экскаватор. Но когда его доставят? Выход один: рвать. Завозить взрывчатку и рвать грунт по всему каналу…»
Автор романа «Инженер Северцев» — писатель, директор научно-исследовательского института, лауреат премии Совета Министров СССР, а также ВЦСПС и СП СССР, — посвятил это произведение тем, кого он знает на протяжении всей своей жизни, — геологам и горнякам Сибири. Актуальные проблемы научно-технического прогресса, задачи управления необычным производством — добычей цветных и редких металлов — определяют основное содержание романа.«Инженер Северцев» — вторая книга трилогии «Рудознатцы».
Этот роман завершает трилогию, посвященную жизни современных золотодобытчиков. В книге читатель встречается с знакомыми ему инженерами Северцевым и Степановым, узнает об их дальнейшей жизни и работе в горной промышленности, вместе с героями столкнется с проблемами производственными и личными.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Содержание нового произведения писателя — увлекательная история большой семьи алтайских рабочих, каждый из которых в сложной борьбе пробивает дорогу в жизни. Не сразу героям романа удается найти себя, свою любовь, свое счастье. Судьба то разбрасывает их, то собирает вместе, и тогда крепнет семья старого кадрового рабочего Ивана Комракова, который, как горный алтайский кряж, возвышается над детьми, нашедшими свое призвание.
Роман Владимира Степаненко — о разведчиках новых месторождений нефти, природного газа и конденсата на севере Тюменской области, о «фантазерах», которые благодаря своей настойчивости и вере в успех выходят победителями в трудной борьбе за природные богатства нашей Родины. В центре — судьбы бригады мастера Кожевникова и экипажа вертолета Белова. Исследуя характеры первопроходцев, автор поднимает также важнейшие проблемы использования подземных недр.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
О Великой Отечественной войне уже написано немало книг. И тем не менее роман Григория Коновалова «Истоки» нельзя читать без интереса. В нем писатель отвечает на вопросы, продолжающие и поныне волновать читателей, историков, социологов и военных деятелей во многих странах мира, как и почему мы победили.Главные герой романа — рабочая семья Крупновых, славящаяся своими револю-ционными и трудовыми традициями. Писатель показывает Крупновых в довоенном Сталинграде, на западной границе в трагическое утро нападения фашистов на нашу Родину, в битве под Москвой, в знаменитом сражении на Волге, в зале Тегеранской конференции.