В субботу рабби остался голодным - [77]
— Входите, мистер Горальский. Вот приятная неожиданность!
— У меня есть один вопрос — шейле. К кому же мне пойти, если не к рабби?
Рабби помог старику снять пальто и провел его в свой кабинет.
— Постараюсь помочь, мистер Горальский.
— Помните, когда мой Бен попал в неприятность, я приехал в храм, чтобы помолиться.
— Я помню.
— Вы знаете, молитвы я читаю на иврите. Это я могу, но что я говорю — я не знаю, потому что когда там мне было учиться? У нас была бедная семья. Мой отец страшно много работал в старой стране, чтобы только прокормить нас. Так что когда я выучил молитвы, он забрал меня из хедера, из школы, и я уже стал помогать ему в работе. Так было у большинства людей в то время.
— Да, я знаю.
— Так что — если я не понимаю слов, значит, я не молюсь? Мои губы шевелятся, в голове у меня мысли, и для меня это уже молитва. Я прав или я неправ, рабби?
— Думаю, это зависит от того, какие мысли.
— Ага! Так вот, в ту субботу — какие у меня могли быть мысли? Они могли быть только о Бене. Я попросил Господа, чтобы он ему помог. Чтобы он сделал так, что полиция выяснит правду и отпустит моего Бена.
— Я бы сказал, что это была молитва, мистер Горальский.
— Так вот, когда я молился, я дал обещание. Я решил: если моего Бена отпустят, то я кое-что сделаю.
— Не обязательно подкупать Господа и заключать с ним сделки.
— Это не подкуп. И никакая не сделка. Я сам себе пообещал, я дал… зарок.
— Хорошо.
— И у меня вопрос, рабби. Должен я сдержать свое обещание?
Рабби не улыбнулся. Засунув руки в карманы и сосредоточенно наморщив лоб, он зашагал по комнате взад и вперед. Наконец он повернулся к старику.
— Это зависит от того, какое обещание. Если это что-то невыполнимое, то вы, безусловно, не обязаны его выполнять. Если что-то дурное или незаконное, — тоже не обязаны. Но в любом случае, если вы даете себе обещание — вам решать, насколько вы им связаны.
— Давайте я расскажу вам, рабби. Несколько месяцев назад я разговаривал с Мортоном Шварцем, президентом храма, и сказал ему, что хочу что-то сделать в память о моей Хане, которая умерла за несколько месяцев перед тем. В конце концов, я теперь богатый человек, и мой сын богатый. А моя Хана была со мной все время, пока мы были бедные. Даже когда я разбогател, она не могла получить от этого удовольствие, потому что она уже болела, лежала почти все время в постели и была на диете, так что даже не имела возможность хорошо покушать. Так вот, этот Мортон Шварц спрашивает меня, что я хочу. В храме, говорит, можно поставить систему кондиционирования воздуха или, может быть, новый орган. — Старик пожал плечами. — Я должен ставить систему кондиционирования в память о моей жене? Где там будет стоять ее имя? На трубах? А орган — или он лучше? Я долго не мог себя заставить пойти в ваш храм из-за этого органа. Так что — я буду дарить храму орган в память о жене? И я сказал: «Мистер Шварц, я не хочу никакой техники, и я не хочу никаких органов. Я имел в виду какое-нибудь здание». Вот это все, что я ему сказал. А он говорит, что задумал построить что-то вроде пристройки к синагоге — такой специальный храм, который будет использоваться только для молитв, а не для собраний или всяких дел. И я сказал ему, что это меня заинтересовало.
— А он сказал вам, сколько это может стоить?
— Цена для меня не имела значения. Деньги — я что, буду забирать их с собой? Или мне надо обеспечивать Бена? Шварц сказал — больше ста тысяч, а я сказал — хоть двести.
— Что ж…
— Так вот, потом он мне показал чертеж и объяснил, что там будет что-то вроде галереи, где можно стоять и разговаривать, если хочется передохнуть во время службы, или после службы, — такое место, где можно не спешить. — Горальский ссутулился и развел руками. — Понимаете, рабби, в моем возрасте человек заинтересован не спешить. Ты уже не здесь и еще не там — ты вроде как на полпути…
— А потом он показал вам макет?
— Показал.
— И?
Старик скорчил гримасу.
— Когда я увидел макет, я был не в таком уже прямо восторге. Здание само по себе красивое, но вместе с храмом… Оно там ни к селу ни к городу. Храм — он простой, прямой, а новое здание — оно какое-то разукрашенное. Но разве я архитектор? Что я знаю про здания? В общем, я не был уверен, но в тот день, когда я молился за моего Бена, я дал обещание, что если они отпустят Бена, я подарю это здание.
— Так ваш вопрос заключается в том, обязаны ли вы выполнить это обещание?
— Да, это и есть мой вопрос.
— А препятствие в том, что эти два здания — новое и старое — не сочетаются друг с другом?
— Не только в этом, рабби. Это бы я еще пережил. Но всю жизнь я был бизнесменом. Вы знаете, что такое бизнесмен, рабби? Бизнесмен, если он тратит доллар, он должен получить на этот доллар товар. Неважно, на что он тратит. Если он тратит на благотворительность, он должен получить на доллар благотворительности. Вы понимаете?
— Как будто да.
— И вот мне кажется, что это здание — оно бесполезное. Нам нужно еще одно здание для храма? Строить только для того, чтобы строить, только чтобы потратить деньги, — это я не понимаю.
— А если бы это здание стояло отдельно от основного, оно бы вам больше понравилось?
В детективной истории, "Пятница, когда раввин заспался", молодой раввин Дэвид Смолл решает спорные вопросы необычным способом — прибегая к помощи Талмуда. Поначалу люди с недоверием относятся к такому методу, но вскоре убеждаются в его действенности.
"The Nine Mile Walk" - оригинальное название. Впервые напечатан в 1947 году в журнале "Ellery Queen's Mystery Magazine".Обсуждается фраза: The nine mile walk is no joke, especially in the rain.
Гарри Кемельман В пятницу раввин встал поздно Изд-во "СОВА" Тель-Авив Harry Kemelman Friday the Rabbi Slept Late Перевел с английского: Моше Ледер © 1964 by Harry Kemelman © русского перевода – Изд-во "СОВА", Тель-Авив Published by agreement with Scott Meredith Literary Agency, Inc. 580 Fifth Avenue, New York, N. Y. 10.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В девятнадцатом столетии рабби Исраэль Салантер из Вильно сказал: «Раввин, которого не хотят прогнать из города, — это не раввин; а раввин, который позволяет себя прогнать, — не мужчина». В общине Барнардс-Кроссинга очередной конфликт; рабби Смолл, как всегда, стоящий над схваткой, под угрозой увольнения… А тут еще убийство, марихуана, негритянский вопрос и права человека… Рабби Смолл блестяще доказывает, что он настоящий раввин и настоящий мужчина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Авантюрный роман. Провинциальный учитель французского находит неизвестные тексты Нострадамуса. Его шестнадцатилетняя ученица хочет секса и тайных знаний. Древние пророчества рулят судьбами современной России. Кремль в панике и бешенстве. Должны быть уничтожены все, причастные к тайне.
Произошло страшное убийство, свидетельницей которого стала лишь маленькая девочка — дочь убитой. Есть подозреваемый, но нет доказательств его вины: девочка могла ошибиться. Если вина не будет доказана в самое ближайшее время, подозреваемого придется отпустить. Молодой оперуполномоченный Анатолий Коробченко кое-что придумал…
Недаром говорят, что для детективов нет ни будней, ни праздников. Вот и хозяйка престижного ресторана, а по совместительству сыщик-любитель Лариса Котова на этот раз берется за дело в Международный женский день. Она расследует убийство владельца фирмы по продаже недвижимости Николая Голованова, отравленного на своей даче… Лариса отбрасывает одну за другой кандидатуры подозреваемых и тут вдруг понимает, что упустила из вида одно важное обстоятельство — кражу пистолета из кабинета Голованова. А ведь подобные исчезновения, как подсказывает ее опыт сыщика, обычно влекут за собой весьма печальные последствия.
«Подельница» — это криминальное чтиво. Действие охватывает весенний период апрель-май, когда отопительный сезон ещё не завершен, а солнце уже греет по-летнему, и разомлевшие от жары граждане, потеряв всякую бдительность, распахивают настежь форточки, окна и балконные двери. Этим пользуются всякого рода «домушники» и прочая нечисть. А кому потом разгребать? Ментам, кому ещё!В данном случае описывается работа уголовного розыска в провинциальном городке с численностью населения триста тысяч. Расслабившиеся за зимний период «от бытовухи», менты порой с трудом поспевают раскрывать преступления оживших от наступившего тепла преступников.
«…И тут все находившиеся в учебной комнате увидели, что с Дашей происходит что-то не то. Она начала задыхаться, лицо ее потемнело, и она начала хрипеть. Конвульсивными движениями Даша пыталась вытянуть из себя шланг. Мурашки побежали по коже даже у Зои Андреевны — главной медсестры больницы, на своем веку повидавшей многое.Стало понятно, что Даше плохо. Таня от испуга бросила шланг и прижала руки ко рту. Прошло еще некоторое время, пока Женя выдернула его из бившейся в конвульсиях Даши. Теперь она уже глухо хрипела.
После шести лет непрерывного труда в своей конгрегации рабби Смолл… сбежал в Израиль. Никто не знает, когда он вернется, и вернется ли вообще, даже он сам. Едва успев приехать, он тут же попадает в поле зрения полиции, а через некоторое время — на допрос к «инспектору в кипе». Так уж устроен «самый неортодоксальный детектив», что инспектор сразу начинает подозревать его в… неверии в Бога, Оставив инспектора в замешательстве, рабби как всегда блестяще распутывает преступление, помогая своим друзьям избежать беды.