В стране золотой - [59]

В такое время года рекомендуется на хорошие замшевые перчатки надевать добротные брезентовые рукавицы. Тогда дождь и осенние заморозки не страшны. Но замшевых рукавиц не было, потрепанные брезентовые плохо прикрывали мокрые мерзнувшие руки. А как только пришлось снять и эту защиту, оказалось, что руки не способны слушаться. Пальцы не захватывают края одежды, кроме того, их нестерпимо больно. Боль усугублялась злостью на свою беспомощность!

«Аварийные» ватные брюки водворяли на место втроем.

К концу дня погода начала проясняться. Туман рассеялся и обнажил всю красоту осенних красок.

Тарасов стоял на тропе, поджидая спутников. Впереди» была опушка, окрашенная в светло-зеленые тона, перемежающиеся с оранжевыми, золотисто-желтыми, коричневыми и темно-зелеными цветами кустарника. Почти рядом куст шиповника с алыми бусинами спелых ягод, а подальше малина с чуть тронутыми осенью листьями. За опушкой начиналась поляна, покрытая уже прилегшей травой — то изумрудно-зеленой, то желтой, поблекшей.

Нередко растительность может сослужить хорошую службу разведчикам. Она выбирает более влажные участки почвы, и это помогает при поисках подземных источников. Различные виды растений по-разному относятся к химическому составу почвы. Одни будут расти на поверхности разрушенного гранитного массива, другие — на участках, некогда сложенных известняками или песчаниками. Некоторые растения всасывают растворы полезных химических элементов и откладывают их в клеточках; анализируя их золу, можно обнаружить месторождения полезных ископаемых. Но, к сожалению, растительность помогает решать такие вопросы лишь приблизительно. Правда, при всех условиях она будет богаче на темных почвах, чем на светлых, а геолог может заранее знать, какие породы в данном районе дают светлые почвы и какие темные.

За поляной начиналась новая опушка, быстро переходя-пая в плотный девственный лес.

Тишину нарушил громкий визг. На дальней опушке появилась две фигуры — громадная медведица гналась за небольшим, вероятно годовалым медвежонком. Она была сильно рассержена и не заметила близко находившихся людей Михаил Федорович схватил бинокль и увидел, что медведица, зажав медвежонка между ногами, со всего размаха лупит его лапой по мягким местам. Перевернутый вниз головой провинившийся малыш визжал благим матом.

— Такого еще не видел! Взгляни-ка, Матвей!

Буря задумчиво заметил:

— Да-а! Пожалуй, и мне такого не приходилось видеть, — и передал бинокль Ахмету.

Ахмет долго наблюдал происходящее.

— Однако за дело наказывает. Шибко, видно, он ее довел. Раньше от людей я слышал, сам глазом не видел, не верил.

— Пошто не верил, — вмешался Тимофей. — Ну-ка, дай стекла. Здорово она его чешет! Ишь, как лапой замахивается! Видел я раз, — добавил он, возвращая бинокль Тарасову, — вот так же медведица своих ребят на дерево лазить учила. Стоит рядом, уговаривает, подсаживает, а если который не хочет, так и шлепка даст. А как залезет, так повернется и отойдет. Он пищит, а она вроде не слышит. Слезай, мол, сам, как знаешь. Но только меня почуяла, в секунду их с дерева стащила и ходу.

— Видать, и этот поперек материнской воли встал, не потрафил.

— У них, выходит, то же без учебы не обходится, хоть и звери.

— Как-никак, а дите.

Порыв ветра донес до медведицы посторонние запахи или голоса людей, и она, переложив медвежонка под мышку, не опускаясь на передние лапы, скрылась между деревьями.

Несколько минут простояли наши путники, выжидая повторения. Но, увы! Такие картинки удается видеть нечасто.

Ночевка выдалась тревожная. Расположились в старенькой полуразрушенной охотничьей избушке. Вытравили из нее комаров и прямо около самого порога разложили костер так, чтобы дым закрывал вход.

Только собрались ложиться, как лошади сгрудились к самому костру. Почти тут же послышался шум ломаемых ветвей и громкий рев медведя, скатывавшегося со склона в нескольких метрах от избушки. По-видимому, он не меньше путников был встревожен встречей и в ответ на выстрел заревел еще громче, но уже на противоположной стороне ручья. Прошло не более четверти часа, как повторилась вся гамма звуков медвежьего визита, а затем с небольшими интервалами то же произошло в третий и четвертый раз.

Наконец наступило затишье. Лошади начали успокаиваться, некоторые из них стали есть траву, но новый истошный рев заставил их опять сбиться к избушке.

— Неужели это одна и та же пара? — полюбопытствовал Тарасов.

— Нет. Они осенью редко парами ходят. А если дым медведь услышал, его обратно калачом не заманишь, — ответил Тимофей.

— В чем же дело? Чуть не десяток медведей за час?

— На собрание торопятся, — съязвил Буря.

— Откочевка, однако, — заключил Тимофей.

— Как так? Это же не люди — не унимался Тарасов.

— А как белка или заяц идет, не слышали?

— Почему же, видел даже, и не раз.

— Вот и медведь кочует. Редко, но бывает. Уходит косолапый, почитай весь, из одних мест в другие, чуть не стадом. Тогда ему на дороге лучше не попадайся. Хотя любой зверь алтайский от человека бежит, а тут и осерчать может.

— Ну, а как же быть в таких случаях?

— Одно остается — огонь. От огня он уходит. Особенно, если сытый.