В стране золотой - [15]

…Когда он, теряя сознание, сползал по стенке какого-то забора прямо в грязь, мелькнула последняя мысль: «Башку проломили гады»… Липкая, соленая, густеющая жидкость вместе с грязью потекла по щеке и губам, но он уже не чувствовал этого. Кровавые круги проплыли перед глазами, и все исчезло…

Долго ждали Михаила Федоровича в семье Коровиных. Был накрыт стол. В центре стоял засоленный по-домашнему кочан капусты. Особенно красивый, когда он разрезан «цветком». Вокруг кочана прозрачные, чуть румяные моченые яблоки, а рядом приготовленная по особому рецепту маринованная капуста с морковкой. Такой кочан хрустит и тает, холодит и чуть щиплет во рту. Соленые помидоры, сохранившие свой естественный цвет. Прямо против них, на другом конце стола, длинные, тонкие огурчики… Тут же был и целый комплект грибов — соленые, маринованные; а рядом — ягоды! Ни с чем не сравнимая закуска к вину и приправа к мясу — подмороженная брусника и сочная голубица. Только сибирские да украинские хозяйки умеют так приготовить красный соленый арбуз!

На такой торжественный ужин не полагается подавать пельмени, но зато в приготовлении мяса и рыбы хозяйки придумывают такие штуки, что позавидует любой столичный гастроном. Ну, например, оказывается, существует двадцать с лишним способов приготовления и подачи к столу иртышской стерляди и не меньше способов приготовления рябчиков.

А в запасе были пироги, шанешки, булочки. Опытные хлебопеки говорят, что в Сибири из поколения в поколение передается особый способ изготовления теста.

А чай? Сибиряки живут рядом с Китаем, и, наверное, оттуда пришло к ним умение по-особенному заваривать этот напиток. К чаю будет выставлен ряд вазочек, скляночек, тарелочек с различными сортами варенья…

Коровины знали, что Тарасов, да и Буров, к которому он пошел, понимают толк в еде. Предполагали, что они придут оба, и старались вовсю.

Так и не дождавшись Тарасова, чтобы не обижать остальных гостей, начали неудавшийся против намеченного плана ужин. Об отсутствующих вспомнили не раз. Поступило предложение всей компанией зайти за ними и после прогулки продолжить начатое дело, но уже в более полном составе. Идея понравилась. Шумной ватагой двинулись в серую мглу рассвета.

…Тарасов лежал ничком рядом с дощатым тротуаром. Грязь и запоздалые льдинки на обочине окрасились запекшейся кровью.

Первым не столько увидел, сколько почувствовал случившееся Коровин. С криком он бросился к другу.

— Миша!

— Кто же это его так!

— У! Дряни!

Подбежавшая на крик жена Коровина, когда-то работавшая хирургической сестрой, оттолкнула мужчин.

— Не трогайте!

— А может, поднимем?

— Погодите. — Вытащила крохотное зеркальце, приложила к губам…

— Ванечка! Зови людей… Теплый он еще… А кто порезвее— за врачом… Побейтесь в ворота, может проснуться, хоть воды дадут.

Один за другим резкие выстрелы из нагана в воздух тревожно прорезали тишину утра. Люди сразу протрезвели и стояли теперь вокруг бездыханного Тарасова. Кто-то колотил в соседние ворота> кто-то побежал в больницу и на квартиру к врачу. Коровины склонились над раненым, как бы стараясь согреть его своим дыханием.

На тревожные выстрелы отозвались свистки. Из-за угла выглянула фигура — одна, другая. Появился ночной наряд милиции, с другой стороны подбежала группа бойцов рабочей самоохраны. Потом появились работники уголовного розыска и ОГПУ, санитар и носилки. Врач приказал нести пострадавшего в больницу..

Друзья жались по стенке больничной прихожки, не смея взглянуть друг другу в глаза. Сюда же прибежал запыхавшийся полуодетый Алексей Алексеевич, неизвестно откуда узнавший о происшедшем. Прямо в кабинет врача прошел необычно подтянутый, строгий, не замечавший окружающих Буров.

Врач говорил кратко, будто диктовал телеграмму.

— Пока жив… Здорово задели. Правда, организм у него железный… Будем надеяться… Наверное, у них было очень мало времени. Чтобы не снимать часы, резанули по руке бритвой. Это привело к дополнительной потере крови. Порез пришелся мимо сосуда, а то бы ваши товарищи опоздали. Даже когда деньги и документы брали, без ножа не обошлись. С обеих сторон порезана грудь. Но не сильно. Главный удар пришелся косо, около виска… Видимо, опытные были дельцы, да промахнулись. Получилось больше крови, но меньше эффекта. Череп цел…

— Как вы страшно обо всем этом говорите, — выдохнул Буров.

— Да я, батенька мой, не первый день. Ну, вы идите, да и остальных уведите. Мне с ними толковать некогда.

Не спрячем его от вас. В любом случае позовем — и для передач и для выноса… А пока не мешайтесь. Кстати, запретите зря ходить в больницу. Позднее сам к вам зайду.

Буров вышел подавленный. Он не мог себе простить, что отпустил Тарасова одного, даже не спросив, есть ли при нем оружие, и теперь считал себя прямым виновником происшедшего. Впрочем, все, кто ожидал сейчас в больнице, тоже считали, что не уберегли товарища.

Слово «жив», которое вымолвил Буров, оказавшись в коридоре, вызвало вздох облегчения.

— Жив. Может быть, выживет, врач говорит…И добро бы в бою, а то грабители! Когда только удастся избавиться от этой погани?..

Недалеко от места происшествия за забором нашли вывернутый бумажник. В нем не хватало только денег. А вскоре в луже, метрах в ста от того же места, была найдена и рассыпанная папка с документами, которые нес с собой Тарасов. Большая часть из них уже не могла быть прочитана. Планы и карты размокли.