В стране у Карибского моря - [107]

Смешение запахов — жареного лука и приторных духов, вонючих отбросов и преющего морского ила; смешение звуков — разноголосица кинотеатров, завывание ракол, рев громкоговорителей, голоса людей, звон маримб и гитар — все это как нельзя лучше гармонировало с пестротой одежд и лиц. Здесь смешались гондурасские ладино и карибские негры, гватемальские индейцы, евреи, греки, малоазиаты, китайцы, испанцы, гринго и метисы. И, разумеется, всюду шныряли дети и подростки, наперебой стараясь всучить людям низкопробные американские журналы и комиксы, американские жевательные резинки и сладости, американские кока-колу и пепси-колу, американские сигареты, карандаши и бог знает что еще. А в кинематографах свирепствовали американские убийцы, американские грабители банков, американские герои сомнительной мужской дружбы и американские красотки.

Но напрасно я думал, что этим и исчерпываются преимущества «американского образа жизни». Несколькими днями позже, попав в Сан-Педро-Сула, главную резиденцию «Юнайтед фрут компани» в Гондурасе, я убедился в неполноте моих представлений о нем. Положим, еще можно понять, что руководители и служащие компании устроились здесь в соответствии со вкусами своей страны. И засилью крупных североамериканских фирм, которые забрали в свои руки всю экономическую жизнь края, тоже не приходилось удивляться, ибо тесные связи уолл-стритовского капитала со всемогущей банановой империей «Юнайтед фрут» общеизвестны. Можно было бы найти объяснение и для существования в этом городе, едва насчитывающем пятьдесят тысяч жителей, ультрасовременных отелей, универмагов и шикарных кинотеатров, учитывая большое число приезжих.

Но зачем навязывать жителям этой наиболее отсталой в Центральной Америке страны, далеко не обеспеченным самыми необходимыми предметами потребления, уродливых резиновых зверей, кукол с закрывающимися глазами, детские трехколесные велосипеды (на которых негде ездить), волшебные фонари, театральные дамские сумочки (во всем Гондурасе нет ни одного театра!), безвкусные статуэтки, модные платья под-стать принцессам, вечерние костюмы, туфельки для паркета и перчатки для холодной зимы — об этом знают разве только североамериканские дельцы. Хотя верно — ведь дело шло к рождеству, надо же было предоставить людям выбор праздничных подарков! Уже стояли там и тут рождественские деды из пластмассы или в виде надутых воздушных шаров с лицами басенных дурней, и среди груд чемоданов, седел, игрушек, радиоприемников, завлекательных журнальчиков с почти голыми женщинами на обложках возвышались театрально подсвеченные ясли и возле них дева Мария, стыдливо опустившая очи.

Нет, я просто не мог видеть этой отвратительной смеси из бизнеса, святотатства и надувательства. Я пошел на рынок, купил себе полную сетку золотистых, веселых, здоровых, спелых апельсинов, выросших на плодородной земле Гондураса, по сентаво за штуку, сел в парке под живой изгородью из пурпурных гибискусов, фиолетовых бугенвиллей и оранжевых цветков сан-карлос, и с великим удовольствием поглотил один за другим эти чудесные плоды.

Возвращаясь по шумным улицам в гостиницу, я думал о том, что при таком понимании «прогресса» Республика Гондурас долго еще будет оставаться «muy atrás» — очень отсталой.

А ТЕПЕРЬ «ПРОЩАЙ, ГОНДУРАС!»

Сан-Лоренсо, 8 января…

«Дорогой друг!

Мне посчастливилось: грузовик, на котором мне предстоит ехать, везет свиней. Их переправляют из Никарагуа, где всегда есть Излишки продовольствия, в Сальвадор, где его всегда не хватает. В Санта-Росе, местечке по ту сторону границы, постоянно идет бойкая торговля свиньями, привозимыми из Никарагуа и Гондураса. Значит, я поеду прямо туда, и преимущество заключается в том, что на границе, надо полагать, не Произойдет никакой задержки, потому что шоферы, перевозящие свиней, хорошо знакомы пограничникам той и другой стороны. Здесь, в Сан-Лоренсо, животных поят и кормят. Как мне сказал водитель, у меня достаточно времени, чтобы позавтракать и заняться своими делами. Я рад, что у меня есть лишние полчаса, и я могу послать Вам, дорогой друг, мой последний привет из Гондураса. Через несколько часов я покину эту страну. Я не вполне уложился в предусмотренные планом шесть месяцев пребывания здесь, пришлось-таки под конец обращаться за продлением разрешения!

В течение последних недель я еще немного поездил по стране, был на северном побережье, в районе плантаций «Банановой империи», наведался в интересный, типично центральноамериканский портовый город Пуэрто-Кортес на берегу живописной бухты, с запада обрамленной высокими горами, побывал и в сумасбродной банановой столице Сан-Педро-Сула, о которой Вы, вероятно, никогда и слыхом не слыхали, но которая тем не менее для Гондураса играет роль своего рода кубышки или дойной коровы, ибо именно от бананов страна получает свои наиболее крупные доходы.

Затем меня потянуло в другие отдаленные районы Гондураса. У меня уже не было времени для долгих походов и специальных географических исследований, пришлось ограничиться короткими налетами и беглыми обзорами. На мое счастье, недавно была закончена постройка дороги, которая, ответвляясь от Карретеры Интеросеаника, ведет в высокогорную область Интибука в западной части страны. Это суровая местность, где население еще мало приобщилось к цивилизации. На протяжении столетий доступ туда был трудным, да и теперь еще плохая дорога позволяет наладить какое-то минимальное сообщение только в сухое время года. Столица этого департамента, лежащая на высоте более 1700 метров над уровнем моря, наиболее высоко расположенный и самый маленький из провинциальных центров, носит название Ла-Эсперанса — Надежда. Там не больше трех тысяч населения. Вот куда я забрался!