В стране сказок - [6]

Аслан тоскливо прислонился к стене дома, стал ждать.

Говорили родители долго, и когда вышли во двор, лица их оставались такими же грустными, как и были.

Мама разрешила Аслану ехать с отцом на море. Он так обрадовался! Стал подпрыгивать и хлопать в ладоши.

— Я с папой еду на море! Слышите?! Я с папой еду! — известил он своих друзей и снова вернулся во двор…

Но неделя, проведенная с отцом, кончилась очень быстро. Папа привез его домой, а сам уехал.

— Дела меня ждут, малыш… — сказал он, прощаясь.

Уехал папа, а Аслан весь вечер капризничал. То ему вдруг стали жать старые истоптанные сандалии, то горячим сделался холодный компот. Не мог отыскать свою крохотную игрушечную машину и принялся из-за этого реветь.

— Я помогу тебе отыскать машину, — подошла к нему мама.

— Не хочу машину! Ты лучше папу верни! — кричал Аслан.

Бабушка Разиат подошла к ним, увела Аслана в другую комнату и уложила его в кровать.

— Побереги свою маму, — сказала бабушка. — Кто ее защитит от всяких бед, если не ты? Мужчина ты, а ведешь себя как ребенок. Успокойся. Иначе и мама заплачет.

Мальчик ничего не ответил. И бабушка молча вышла из комнаты.

Аслан лежал с раскрытыми глазами и вспоминал, как отец учил его плавать, как они лежали на горячем песке и ели пирожки. Из соседней комнаты слышался недовольный голос бабушки.

— Видишь, что получилось! Лучше бы совсем не приезжал.

— Но мама! Ребенок скучал без отца.

«Это обо мне говорят», — догадался Аслан.

— А теперь что? Пойми, — волновалась бабушка, — не один день, не на неделю нужен ему отец. Постоянно! И настоящий друг — и ему, и тебе, а не мотылек, порхающий от одного цветка к другому.

«Мой папа — не настоящий друг? Мотылек? Что она там говорит?» — сердился Аслан.

— А Энвера все уважают. Он — твой школьный товарищ и Аслана любит… — продолжала бабушка.

Со двора послышался голос деда Тасо. И Аслан больше ничего не узнал о дяде Энвере.

На бабушку он все же обиделся. Так с обидой и уснул.

Как тебя наказать

Аслан разбил чашку. Случилось это так: он хотел выплеснуть воду как можно дальше от порога, поэтому размахнулся изо всех сил; чашка вырвалась из его рук, покружилась в воздухе, купаясь в серебряных бусинках воды и, стукнувшись об асфальт, разлетелась на кусочки.

Аслан очень огорчился. Он торопливо собрал осколки. Но что из них сделаешь? Чашку снова не склеишь. Он это понимал, и все же держал осколки в руке и смотрел на них.

— Ты почему выбросил чашку? — спросила его мама.

— Я не хотел! Она сама… вырвалась.

— Я видела, как ты ее выбросил. Не умеешь беречь вещи. Все чашки разбил. Так в доме скоро посуды не останется. Совсем мы тебя избаловали. Иди-ка в угол и подумай, можно так с вещами поступать или нет.

Аслан побрел в угол просторной летней комнаты. Казалось, до самого вечера не забудется обида на маму, которая не поверила, что виновата сама чашка, а не он.

Но вот мальчик дошел до середины комнаты и увидел на скамейке чугунок. Старый почерневший чугунок с отбитым краем лежал на боку.

Аслан остановился. Он позабыл о своих обидах, подошел к чугунку, постучал пальцем по его боку и запищал тоненьким голоском:

— Кто-кто в теремочке живет?

Кто-кто в невысоком живет?

Комната тут же наполнилась знакомыми зверьками. Аслан запищал как мышонок, заквакал, затем, переваливаясь с ноги на ногу, как медведь, прошелся по комнате.

Вот он подошел к сторожу — ежу.

— Фу ты! Ну ты! Молодец ты! — сказал ему Аслан.

Затем он решил внести в сказку свои изменения. Нельзя было жить в новом доме-тереме без телевизора. За покупкой в город он отправил медведя.

— Купи телевизор не простой, а золотой! Чтобы он показывал только мультфильмы.

Хотя медведь и ходит вразвалочку и неповоротлив с виду, но из города вернулся мигом. Аслан успел сесть на пол, подобрать под себя ноги, и чугунок стал показывать фильмы.

Первым вспомнился Аслану мульти-пульти о Мальчише-Кибальчише. Он решил помочь Кибальчишу, поэтому приказал «своему отряду» приготовиться к бою.

— Держись, Кибальчиш! Мы идем тебе на помощь! — крикнул он и, отбежав в угол комнаты, стал пускать длинные автоматные очереди.

Шкафы, стол, стулья, скамейка вмиг превратились в ненавистных ему буржуинов.

В разгар боя Аслан и его бойцы под пулями буржуинов переползали из одних окопов в другие, над ними стрелой пронеслась ласточка. Аслан успел крикнуть ей:

— Передай нашим, мы победим!

Долго воевал Аслан. А когда были перебиты все враги Мальчиша-Кибальчиша, запыленный, с порванной на груди рубашкой и черными коленями, выбежал во двор. Он размахивал над головой передником, и кричал:

— Ура-а-а! Мы победили!

Мама выглянула из окна и, увидев порванную рубашку, снова рассердилась. Она покачала головой и спросила:

— Ну, что мне с тобой делать?

— Его не убили! Мама, мы его спасли! — радостным голосом сообщил Аслан.

— Кого не убили? — удивилась мама.

— Мальчиша-Кибальчиша! Его не убили! Нельзя, чтобы его убивали! Пусть живет со своим папой.

— Кто это «мы?» — не могла понять мама.

— Я и мои красноармейцы!

— Теперь все понятно, — сказала мама. — Ты хорошо поступил, что помог Мальчишу, а вот то, что порвал рубашку и вымазался — плохо. Не знаю, как мне еще тебя наказать?