Бывало, ко мне, молодому, подскочит цыганка (пришелица из Индии!), ухватит за руку и начнёт бормотать те слова, от которых так сладко заноет душа… Помните, как гадают цыганки? «Всё тебе расскажу, сокол мой: и что было, и что ещё будет, и куда путь-дорога лежит, и на чём успокоится сердце…» Это вот самое — «успокоится сердце» — было важнее всего; но гаданье, насколько я помню, до самого главного пункта никогда почему-то не доходило.
Я и поехал-то в Индию, может, затем, чтоб дослушать цыганскую речь — причём на их, цыган, исторической родине — чтоб разведать, узнать, допытаться: а на чём, в самом деле, могло б успокоиться сердце?
За этим же самым, я думаю, в Индию едет и молодая Европа. Отрадно и радостно видеть, что тысячи немцев, французов, испанцев и русских едут в грязную, шумную, нищую эту страну, едут навстречу инфекциям и неудобствам, едут туда, где всё или плавится от невыносимой жары, или закрыто сплошною завесой тропических ливней. Молодёжь ищет рая, мечтает душою почувствовать то состояние детской безгрешности и незапятнанной радости жизни, которое нами почти совершенно утеряно — но зато обретается и сохраняется в Индии.
Живя в Индии, ощущаешь себя, как у нас после бани: чистым внутри и снаружи, спокойным, смягчённым и полным доброжелания к людям и к миру. Чувствуешь, как из души выметается всяческий сор, а то место, которое освободилось — заполняется чистою радостью жизни. Эта радость, она происходит как будто ни от чего: она просто есть, просто дышит в тебе — а ты просто живёшь, сознавая (или не сознавая), что тихая и беспричинная радость и есть воздух сердца, есть то, без чего оно будет всегда беспокойным, больным и несчастным.
Так будем же радостны — благо, у нас есть индийский пример. Будем жить так, как написано на одном из плакатов, который увидел я в Дели: «Вчера — история, завтра — тайна, сегодня — подарок!» Будем жить нынешним — неповторимым и радостным! — днём, ибо только лишь жизнь в настоящем и есть настоящая жизнь.
