В стране марабу - [18]
Сухая и скудная степная растительность не давала достаточной пищи огню, и он исчез так же быстро, как и появился. Дождавшись, когда погасли последние искорки и раскаленная земля немного остыла, караван снова продолжил путь в намеченном направлении. Впоследствии выяснилось, что проводники, двигавшиеся с основной частью каравана, своевременно обнаружили пожар и тоже укрыли в реке навьюченных багажом верблюдов. Степной пожар, таким образом, не причинил экспедиции никакого вреда.
Несколько часов спустя разразился сильнейший грозовой дождь, напоивший землю и освеживший людей и животных.
Вниз по течению Нила
В начале июля исследователи вернулись в Хартум. За последнее время Альфред и барон снова испытывали острые приступы лихорадки, что в конце концов вынудило их прекратить путешествие по районам долины Белого Нила, нанять барку и водным путем вернуться в столицу Судана. Сезон дождей был в разгаре, и когда они прибыли в Хартум, шли долгие проливные дожди. Приехав в город, они направились к дому своего старого друга доктора Пеннея.
— Господа, в Европе произошла революция. Король Франции и Меттерних свергнуты. В Берлине, Вене и Париже идут бои на баррикадах. Только что я получил последние сообщения.
Этими словами приветствовал Пенней своих гостей и показал им пачку недавно прибывших французских газет.
Наскоро умывшись с дороги и переодевшись, Альфред с жадностью накинулся на газеты. Новости из Европы поступали в Хартум с опозданием на несколько месяцев. С волнением читал Альфред о мартовских событиях в Берлине, о том, как король вынужден был смиренно обнажить голову перед телами павших в уличных боях представителей народа, как он проехал по улицам Берлина, украшенный трехцветной черно-крас-но-золотой лентой. Во Франкфурте приступило к работе немецкое Национальное собрание. Старая мечта немцев об образовании единого германского государства начинала претворяться в жизнь. Не должно быть больше пруссаков и саксонцев, вюртембержцев и ганноверцев, мекленбуржцев и ольденбуржцев — все они станут теперь немцами. Надежда, вдохновлявшая в 1813 году немцев, выступавших против Наполеона, могла, наконец, осуществиться.
Революция вспыхнула и в других европейских странах— во Франции, Италии, во всей Центральной Европе. Венгры и чехи поднялись против австрийского владычества, поляки восстали против русского царя. И всюду в борьбе вместе с рабочими и городскими жителями активно участвовали и студенты.
— Вы сообщили нам замечательные новости, доктор Пенней! — воскликнул Альфред, обращаясь к вошедшему хозяину.
— Так должно было случиться, мой юный друг, порабощение и эксплуатация народов не могут продолжаться бесконечно. Пройдет несколько десятилетий — и народы Африки также попытаются свергнуть навязанное им иго.
Барон не разделял радости Альфреда, и полученные новости пришлись ему не по вкусу. «К чему мы придем, если каждый, неизвестно откуда взявшийся обыватель будет претендовать на руководство государством? Где нет короля, там нет ни прав, ни законов. И кто обеспечит привилегии знати, если не будет королевской власти?»
— Люди требуют равных прав, барон, — ответил доктор Пенней. — Происхождение в конце концов не является такой уж большой заслугой, знания же может приобрести каждый, получивший необходимое общее образование. Мы должны шагать в ногу с временем, а развитие идет вперед семимильными шагами. Посмотрите только, какие изменения произошли за последние пятьдесят лет в Европе. Построены фабрики, железные дороги, созданы мощные машины, пароходы. И все это сделали простые люди, в то время как аристократия сидела в своих имениях. Рычаги хозяйственной жизни европейских стран за эти годы перешли из одних рук в другие. События, происходящие сейчас в Европе, лишь результат громадных изменений, давно уже совершившихся в производственной и хозяйственной жизни европейских стран.
— Я не собираюсь отказываться от тех привилегий, которые в силу происхождения предоставлены мне богом, — возразил барон. — То что установлено богом, не может быть изменено человеком. Но я меньше всего ожидал, Брем, — обратился барон к Альфреду, — что вы, сын пастора, одобряете действия бунтовщиков. Я могу приписать это лишь вашей юношеской горячности и неопытности.
Барон сухо попрощался и отправился в город искать подходящую квартиру, в которой можно было бы на некоторое время остановиться.
Вместе с доктором Пеннеем Брем и Мюллер приняли участие в большом турецком празднике в Хартуме. Один богатый и влиятельный турок взял третьей женой в свой гарем сестру губернатора провинции Донгола. Празднества, связанные с этим событием, продолжались восемь дней. Дворец губернатора, где происходило торжество, представлял в эти дни чрезвычайно яркую и пеструю картину. Во дворе турецкий военный оркестр встречал европейцев оглушительными звуками духовых инструментов, безуспешно пытаясь, как удалось впоследствии установить, исполнить Марсельезу. Первый двор, покрытый длинными коврами, был предоставлен в распоряжение гостей из малоимущих слоев населения. В другом дворе под звуки тамбуринов и струнных инструментов танцевали рабыни; их густо смазанные жиром тела изгибались и вращались в такт музыке.
