В стране Львиных гор - [66]

К обеду ветеринары покончили с прививками. Коровы разбрелись по саванне, укрываясь от солнца в тени деревьев. Пасти их там не надо: единственный на всю округу водопой находится на территории крааля, и вечером жажда гонит скот домой. Когда мы пошли к «лендроверам», нас сопровождали мириады назойливых мух, и только возникший во время движения машин ветер освободил нас от преследователей.

Поездка оказалась очень интересной. Только бы снимки получились!

ВПЕРЕДИ ГОРЫ ЛОМА

На северо-востоке Сьерра-Леоне поднимаются почти на две тысячи метров над уровнем моря самые высокие в стране горы: чудесные Лома-Маунтинс с вершиной Бинтимани, или, как ее называют местные жители, Лома-Манса. Хассан, а потом д-р Зиттер и Т. К. Джон восторженно отзывались о красоте отдаленной горной местности, о богатой фауне, еще сохранившейся на ее необитаемом плато. Это остатки девственного западноафриканского ландшафта, сходные по своему характеру с некоторыми областями Восточноафриканского нагорья. Деревья здесь растут кущами, как в большом одичавшем парке. Между ними простирается обширная плоская саванна, где водятся маленькие западноафриканские антилопы различных видов, слоны, красные буйволы и множество обезьян, не говоря уже о птицах и пресмыкающихся.

Хотя подъем на пустынные горы Лома, где нет никаких троп, связан с большими трудностями, ретивые охотники на крупную дичь проникли в эту последнюю райскую обитель диких животных. Систематическое преследование зверья охотниками — причина того, что животные стараются держаться как можно дальше от человека. Если правительство осуществит свой план и действительно объявит все плато Лома национальным парком — первым в Сьерра-Леоне, то прежде всего необходимо будет полностью запретить в горах Лома охоту, чтобы звери не бежали от фотоаппаратов будущих посетителей, а подпускали их к себе достаточно близко. Из опыта охраны природы в других странах Африки известно, что доверие животных к человеку восстанавливается не меньше чем через пять лет после полного прекращения охоты. Только тогда туристы будут охотно летать вертолетами с пляжей Атлантического побережья в горы Лома, и тогда оправдаются капиталовложения в строительство на плато дорогих гостиниц и аэродрома малой авиации.

Все это я знал еще в Теко, когда решил посетить далекий горный край. Знал я также, что мне не обойтись без знающих и надежных проводников. Правда, судя по карте, горы Лома находятся вроде бы не так уж далеко от Макени, но саванна с ее бездорожьем, дождевые леса и несколько рек образуют в этой части страны труднопреодолимые препятствия. Единственная дорога, идущая в нужном направлении, делает большой крюк через Кабалу к гвинейской границе, затем ведет вдоль нее до Курубонла, где она внезапно обрывается, а дальше уж не пройти даже самому лучшему вездеходу. Кто хочет увидеть горы Лома, должен идти пешком! Через два дня пути после Курубонла начинается подъем по узкой тропинке на плато Лома. Как в древние времена носильщиков, путешественники весь свой багаж тащат на себе. Ночуют они в палатках, так как ночи в горах довольно прохладные. Единственное, что здесь есть, и даже в изобилии, это чем утолить жажду: из всех расселин течет холодная чистая вода.

Т. К. Джон подобрал мне спутников для похода в горы, трех студентов-африканцев, один вид которых производил впечатление абсолютной надежности: уверенные в себе, интеллигентные ребята атлетического телосложения, с большим чувством юмора. Один из них уже участвовал в восхождении на плато Лома и хорошо был знаком с особенностями этого горного массива. Двое других, как и я, открывали для себя новую страну, и мы засыпали нашего опытного проводника вопросами, на которые он отвечал с воистину ангельским терпением.

Т. К. Джон провожал нас в своем «лендровере» до Кабалы, маленького городка примерно в ста километрах к северу от Макени, где в эти дни проходила ежегодная сельскохозяйственная выставка дистрикта Коинадугу. Туда направлялось много народу, и тучи пыли, вздымавшиеся колесами машин, грязно-белой пеленой висели над узкой дорогой. Гнетущая жара вскоре отбила всякое желание разговаривать. Молча смотрели мы на расстилавшуюся перед нами сухую травянистую саванну, сознавая, какие трудности ожидали нас впереди. Лишь когда на востоке над плоской саванной внезапно вырисовались голубоватые холмы Гбенгбе, настроение улучшилось, спутники мои повеселели и из них градом посыпались старые анекдоты о путешественниках, смысл которых почти не доходил до меня, так как африканцы говорили преимущественно на крио. Затем мы проехали через маленькую деревушку, которая, как и столица Танзании, называлась Дар-эс-Салам — «Дом мира». В обоих случаях наименование говорит о прежнем арабском влиянии. Вообще же на этой северной дороге населенных пунктов встречается немного. Между редкими деревьями тянутся поля проса, маниока и арахиса. Кое-где попадаются посадки суходольного риса, хотя власти пытаются противодействовать выращиванию этой культуры и арахиса, способствующих эрозии почвы. Чем дальше на север, тем хуже становится дорога. Мы продвигаемся вперед медленно и прибываем в Кабалу лишь к обеду.