В Стране Бабушки Куклы, или Дом с волшебными окнами - [4]
— Ишь ты, как замёрзла! — посочувствовал Морозко, когда Таня с их помощью перешла через мостик. — Садись-ка теперь в мои санки, а ты, милый, помоги мне сестрёнку везти.
Таня забралась в санки, Морозко укутал её, и санки понеслись прямо по серебряной дорожке.
— Карр! Карр! — закричала, свесив голову, ворона. — Хор-роший старрикан! Хорроший!..
— Заморожу! — закричал Морозко, замахиваясь, и ворона с испуганным карканьем улетела.
А в конце дорожки виднелся маленький дом под белой снеговой шапкой.
Вот санки остановились у крылечка, и большой бурый медведь показался на пороге.
— Добро пожаловать, дорогие гости! — сказал он грубым голосом.
А из-за медведя осторожно выглядывала остренькая рыжая мордочка.
— Здравствуйте, миленькая девочка! — сказала лисичка.
Глава седьмая. Плюшевый приёмыш
Мишка, спи.
Не сопи.
Лапа Мишкина, усни,
Лапа будет трогать сны:
По мху ступать,
Похрустывать…
Ухо Мишкино, усни.
Ухо будет слушать сны:
Будут сниться Мишке
Шор-шур шишки…
У медведя в доме было очень тепло. Жарко горела печка, и серебряные искры так и вылетали из неё!
В доме, наверно, была мастерская. Михайло Иваныч как только впустил гостей, так сейчас же ушёл в угол и принялся за работу, что-то мурлыча себе под нос и не обращая никакого внимания на детей.
— Лыжи делает! — сказал Серёжа. — Вот здорово! Михайло Иваныч лыжи делает!
Морозко снял тулуп, погрел у печки руки и стал большой иглой зашивать дыру в валенке.
— Не полагается! — ворчал он, ворочая валенок. — Не полагается… Сколько служу, а новых валенок не выслужил.
Михайлу Иванычу, видно, давно надоела Морозкина воркотня, и он громко запел:
— А куда на них можно дойти? — спросил Серёжа.
— Это смотря по тому, кто наденет, — сурово ответил Михайло Иваныч.
— Да куда хочешь, милый, — сказал Морозко.
— Мы, дедушка, дом с серебряными окнами ищем, — сказала Таня. — Ай! — закричала она, потому что Серёжа наступил ей на ногу. — Ты что это… — начала она, но, увидев, какие знаки делает ей Серёжа, замолчала.
Морозко сделал вид, что ничего не заметил.
— Куда вам надо, туда и доедете, — сказал он, откусывая нитку.
— Ищите — и найдёте, — пробурчал Михайло Иваныч.
— Нам ведь торопиться надо, дедушка, — сказала Таня, — очень торопиться! А то мы останемся в Старом году!
— Ну что ж, попросите Михайла Иваныча, он вам лыжи и даст.
— Даст, миленькая девочка, даст, — суетилась лисичка.
Она всё бегала около Тани и угощала её и Серёжу вкусными морожеными яблоками и клюквой в сахаре.
— Да не юли ты! — прикрикнул на неё Морозко. — Пойди лучше малого побуди — что он всё спит да спит…
— Иду, иду, — засуетилась лисичка и юркнула за пёстрый ситцевый полог.
Таня заглянула туда и увидела деревянную колыбельку.
— Можно мне маленького посмотреть? — спросила она.
— Можно, миленькая девочка, можно… — И лисичка отдернула пёстрый полог.
За пологом в деревянной колыбельке сладко спал плюшевый медвежонок.
— Плюшкиным звать, миленькая девочка, — сказала лисичка. — Маленький ещё, вот и спит всё.
— И что за малый! — сказал Морозко недовольно. — Всё спит да спит, хоть бы разок проснулся!
— Какой хорошенький! — сказала Таня. — А откуда он у вас, дедушка?
— На дороге нашёл, милая. Я бы не стал брать, да вот Михайло Иваныч сказал: «Давай усыновим». А он мужик серьёзный, мастер хороший, я его и уважил. Да что толку! Вот и няньку взяли, юлу такую, а дитя всё спит да спит!
— Постойте-ка, я попробую его разбудить, — сказала Таня.
Она вынула медвежонка из колыбельки и прижала его к себе. Медвежонок был тёплый, плюшевый, и Таня прижалась к нему щекой.
Серёжа тоже просунул голову за занавеску.
— Таня, — сказал он, — скорее! Смотри, уже ночь совсем.
— И куда вы пойдёте, миленькая девочка? — запричитала лисичка.
— Замолчи, юла! — прикрикнул на неё Морозко. — Михайло Иваныч им лыжи даст, живо доедут.
— Готовы, — отрубил медведь, кладя на стол две пары отличных лыж.
Таня никак не могла расстаться с медвежонком, и Морозко, пошептавшись с Михайлом Иванычем, разрешил ей взять Плюшкина с собой.
— Малому свежий воздух полезен, — сказал он. — На обратном пути занесёшь.
— Занесу, дедушка Морозко, — радостно согласилась Таня, прижимая к себе медвежонка.
Лисичка сунула Тане игрушку малыша: тугой красно-синий мячик.
Дети взяли лыжи, простились с хозяевами и вышли на крыльцо.
Серебряный месяц сидел на краю крыши, свесив ножки, и щёлкал золотые подсолнушки.
Увидев Михайла Иваныча на крыльце, он испугался и, быстро-быстро перебирая ножками, полез на трубу.
Глава восьмая. У ворот игралочки
Мы звонкие ворота
Игрушечной страны.
Скажи скорей нам, кто ты,
Какие видишь сны.
Чудесные лыжи так быстро помчали детей, что не успели они опомниться, как взлетели на высокую гору.
Серебряный лес остался далеко позади, впереди виднелся незнакомый город. На городских воротах сидел месяц. Он кивнул им своей остроконечной шапочкой, как знакомым, и серебряным пальчиком показал за ворота. Дети приподнялись на цыпочки и увидели дом с серебряными окнами.
Они быстро сбежали с горы и подошли к воротам.
— Давай снимем лыжи, — торопливо сказал Серёжа, — а то они унесут нас сразу на другой конец города!
