В смертельном круге - [8]

Когда мне оставалось пройти против ветра еще с четверть мили, я внезапно услышал выхлоп двигателя. Всмотревшись в темноту, я увидел угловатый силуэт автомобиля, который ехал по дороге к Маршкоту. Фары были выключены. Наверное, какой-нибудь любитель рыбной ловли торопился домой после ночи, проведенной в заливе, мечтая о горячей ванне.

Мысль о горячей ванне тут же связалась у меня с теплой кухней и крепким кофе. Я поднажал. Через пять минут я был уже у края бассейна, где восемьдесят клиентов держали свои яхты у понтонов, принадлежащих Генри. Рядом находились и его собственные лодки.

На месте, отведенном под автостоянку, стояло на подпорках около сорока яхт, вытащенных из воды, но не было автомобилей. Крики пары охотящихся чаек надо мной перекрывали вой ветра в такелаже лодок и лязг цепей у причалов. У всех понтонов стройными рядами торчали мачты.

И вдруг одна из них двинулась.

Это была высокая мачта без парусов. Звука мотора тоже не было слышно. Скорость движения мачты все нарастала. Похоже, яхта пошла в дрейф по воле волн.

Я бросил свой мешок и побежал по дамбе.

Мачта шла точно по ветру, а он дул достаточно сильно, чтобы двигать ее. Это была крейсерская яхта с высокой надстройкой, в которую ветер упирался, как в парус средней величины. Она выходила со своей стоянки и двигалась все быстрее через гавань к стоянке "D". На борту никого не было видно, и огней на судне не зажигали.

Я спрыгнул на дощатый настил понтона. Яхту несло так, что она вот-вот могла врезаться в другую, стоящую на причале, и удар пришелся бы той в корму. Скорость достигла уже трех узлов. С минуты на минуту раздастся скрежет, который дорого кому-то обойдется.

Я перепрыгнул через бортовые леера[7] яхты, которой угрожало столкновение, и побежал по узкому боковому проходу палубы. Яхту качало на маленьких темных волнах, которые несло с моря. Сорвавшаяся яхта темной громадой быстро надвигалась и была уже в десяти футах.

Заботливый владелец оставил кранцы[8] у борта, обращенного к морю. Я схватил здоровой рукой связку кранцев и опустил их за борт. И почти в то же мгновение отвязавшаяся яхта ударилась об эту связку кранцев со стороны кокпита. Маленькая яхта от удара клюнула носом. Кранцы сплющились, но остались целы. Большая отвязавшаяся яхта задержалась на мгновение, прижатая правым бортом к корме маленькой. Потом нос ее отошел в сторону, и она начала двигаться по ветру, издавая ужасный скрежет. Я увидел причальный линь, который свешивался за борт с ее заднего кнехта[9]. Некогда было думать, почему его оставили висящим. Я выхватил из держателя багор и крюком вытащил из воды линь, выдернул правую руку из повязки, бросил багор и пропустил линь между пальцами. Потом натянул его и трижды обернул вокруг причальной утки яхты, на которой стоял.

Линь натянулся. Маленькая яхта дернулась, когда более крупная попыталась стянуть ее в открытую воду. Снова раздался скрип и скрежет. Но большая яхта все-таки остановилась, качаясь, как маятник, на единственном лине.

Я пытался при помощи кранца смягчить надвигающийся удар бортом, ко на этот раз опоздал: большая яхта ударила с треском и сшибла меня с ног. Я неловко задел рукой о крышу кабины и громко вскрикнул. Мой крик относило ветром. Когда я снова поднял голову, большая яхта тихо стояла рядом. Я подполз к поручням и заглянул через них.

В поясе наружной обшивки большой яхты чернела безобразная дыра и по крайней мере один из кранцев при столкновении был разодран. Но это не такая уж большая беда. На противоположной стороне гавани яхте пришлось бы хуже: там были установлены бетонные плиты, мигающие на железобетонных сваях. Ветер гнал волны, которые зло разбивались о бетон. Похоже, я сберег владельцу сорвавшейся яхты приличные деньги на ее восстановление.

С минуту мне пришлось полежать. На противоположной стороне гавани виднелись дома, их окна отражали оранжевый свет зари. Не было ни огней, ни дымков над трубами.

И вдруг с дамбы раздался голос:

— Ну ты, подонок!

Сердце у меня в груди так и оборвалось. Я быстро обернулся и увидел четыре глаза. Два из них принадлежали седому коренастому мужчине, стоящему на краю дамбы. А два других были дырками стволов двенадцатого калибра, направленных мне прямо в лицо. И трудно было определить, какая из этих пар глаз симпатичнее.

— Доброе утро, — сказал я и сошел с палубы навстречу направленным на меня стволам.

Глава 4

— Боже правый! — воскликнул Генри Макферлейн. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Какой-то идиот забыл привязать яхту, — устало ответил я.

Седая голова Генри повернулась на толстой шее. Он посмотрел на покалеченную, сорвавшуюся с причала яхту и понял, что, прикинув курс, ее несло на бетонные глыбы.

— Просто повезло, что ты вовремя появился. Его тяжелая квадратная рука шлепнула меня по спине. В предрассветной мгле он выглядел как изваяние из камня. Он всегда был таким: крепким, как гранит, и казалось, ничто, даже локомотив, не сможет сбить его с ног. Но теперь кожа под глазами побелела и щеки немного пообвисли, чего я никогда не замечал раньше.

— Давай поставим ее обратно, — предложил я.

— Это есть кому сделать, — ответил он.