В Шторме - [39]

Необходимо было заключить некий взаимно обязывающий договор, способный связать Скайуокера откровенными и согласованными с обеих сторон условиями. Обязательством, которого его новый джедай, будучи скованным высокими моральными принципами, будет придерживаться, как только на него согласится.

Как бы ни хотел Палпатин казнить надоедливую экс-сенаторшу, отрезав тем самым одну из голов Восстания, ее жизнь принесет ему больше выгоды. Если мальчишка не уступит, то да — он выполнит свою угрозу, он не мог позволить себе поступить иначе; но тогда в игру вступят другие альтернативы.

Но эта была самой выгодной — если все пойдет, как планировалось.

И для этого было необходимо, чтобы мальчишка согласился на его условия прямо сейчас. И для этого Палпатин должен помешать ему увидеть картину целиком, должен вынудить его увязнуть в деталях.

— Я позволю ей уйти. В любое место, какое она выберет, с моей гарантией безопасного прохода.

— Ваша гарантия ничего не стоит, — возразил джедай, все же не отказываясь от сделки.

— Мое слово ситха.

— Оно стоит еще меньше.

Люк тотчас знал о нанесенном им оскорблении — хотя Палпатин довольно убедительно казался неоскорбленным.

— Тогда, что ты предлагаешь, джедай?

Попросит ли он очевидное? Договор должен казаться выбором Скайуокера в равной степени с выбором Палпатина. Если именно мальчишка предложит сейчас условия, ему останется потом обвинять только себя.

Люк молчал — частично понимая, что его ловко вели в нужном направлении, но тем не менее соглашаясь обсудить условия, чтобы увидеть, насколько многого он мог бы добиться. Если сделка будет достаточно хороша, то, возможно, ему следует обдумать ее.

Годы торговли в глубокой пустыне научили его торговаться, начиная с высокой ставки. Понимая и возмутительный характера того, что он собирался просить, и факт, что ему в сущности нечего проигрывать, он предложил:

— Отпустите их сейчас — всех. Дайте им уйти… и я останусь. На двенадцать недель.

Палпатин рассмеялся, но продолжил переговоры, закрепляя их прецедент:

— Вне рассмотрения. Я похож на дурака?

Люк принял торжественное выражение:

— Я даю вам слово. Слово джедая.

— И я должен принять его? — недоверчиво спросил Палпатин. — Когда ты отверг мое?

— Мое слово, — повторился Люк в ответ.

Палпатин сузил глаза и повернулся к Люку спиной. Спустя какое-то время он произнес:

— Я не отдам тебе всех четверых. Кто-то должен остаться.

— Не Лея, — голос Люка был тверд.

— Кореллианец, — ответил Палпатин с равной твердостью.

Люк задумался: у Палпатина все еще будет рычаг для управления им…, но получить свободу для всех остальных, он не надеялся даже на значительно меньшее.

— Как я узнаю, что они в безопасности?

Палпатин обернулся к нему:

— Ты — джедай. Разумеется, ты будешь знать это.

Люк молчал с настороженным выражением в глазах. Тогда Палпатин обезоруживающе пожал плечами:

— Я уверен, ты сможешь расторгнуть договор без всяких угрызений совести, если будешь полагать, что им причинили зло.

— В чем точно состоит договор? — спросил Люк.

— Я просто хочу продолжить наши беседы, — небрежно ответил Палпатин, словно он вообще ничего не просил. — И мне нужно твое слово — не слово джедая и не слово солдата, а твое слово — что ты сделаешь это. Что ты останешься здесь на двенадцать недель без всякого сопротивления. Добровольно. Никаких попыток бегства, никакого предумышленного неповиновения. Никакого препятствования или неподчинения. Цивилизованный диалог, с обеих сторон.

— Только это, — сухо произнес Люк.

— Только это.

Мальчишка затих, и Палпатин вынудил себя поступить так же — действовать, как если бы все это было незначительно для него.

— Двенадцать недель — долгий срок.

Палпатин видел, как мальчик обдумывает предложение, взвешивая преимущества против недостатков.

— Чтобы купить три жизни? Думаю, это довольно дешево.

— Но, видимо, не для вас. Иначе вы попросили бы больше, — почти сразу и с явной недоверчивостью ответил Люк.

Беспокоясь, Палпатин только пожал плечами, не желая подтверждать верность его предположения.

— Чем мои условия отличаются от того, что мы делаем прямо сейчас, джедай? Я сказал тебе, что желаю просто продолжить диалог. И чтобы сделать это, я хочу предложить перемирие — как жест доброжелательности.

Люк приподнял брови:

— Я не верю, что вы сделаете хоть что-то, не отвечающее вашим интересам. Эта сделка значит для вас намного больше.

— Как бы там ни было, я держу все карты.

— Кроме той, что имеет значение, — с нажимом парировал Люк.

— Даже она находится в моих руках.

— Но вы не управляете ею.

Палпатин громко рассмеялся:

— Никто не будет управлять тобой, джедай, если ты не позволишь этого. Я покупаю твое внимание, а не волю. И даже его — лишь на двенадцать недель.

Люк по-прежнему колебался. И Палпатин чуть подтолкнул его дальше:

— У тебя так мало веры в свои убеждения — раз ты опасаешься, что на тебя можно будет легко повлиять?

Люк не хотел отвечать на это.

— Что будет по истечению срока?

Понимая, что он добился своего, Палпатин мысленно улыбнулся.

— Как только договор будет выполнен — мы оба больше ничего не должны друг другу.

Двенадцать недель более чем достаточно. Более чем достаточно, чтобы привязать к себе мальчишку, чтобы поднять все его слабости и использовать их. Получить ситха.