В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть - [47]
Что-то частично заблокировало мои дыхательные пути. Как будто меня душили. Я судорожно втянул воздух со звуком, который вы наверняка слышали в фильмах: персонаж издает его, если слишком долго находился под водой, но вырвался наконец на поверхность и может сделать победный вдох. На языке медиков это называется «стридор». В Голливуде хватает одного такого болезненно-задыхающегося звука, чтобы показать, насколько опасной была ситуация, а после герой дышит как обычно. Не мой случай. Я снова закашлялся. И, что гораздо хуже, еще не успел набрать достаточно воздуха для этого. Я отчаянно вдохнул снова. Закашлялся слишком рано. Вдох. Кашель. Вдох. Кашель. Вдох. Механизмы, встроенные в мою ДНК, отдали приказ паниковать.
Франсис круто свернул на обочину и резко затормозил. Кашель. Вдох. Мой стридор уже заметно ухудшился – теперь это были короткие болезненные стоны. Кашель. Франсис вытянул правую руку и потянулся к бардачку за бутылкой воды. Вдох. Открутил крышку. Кашель. Повернулся ко мне и схватил левой рукой за волосы. Вдох. Оттянул голову назад. Кашель. Подождал, пока я кое-как вдохну, силой просунул мне в рот горлышко бутылки и, стоило мне слабо кашлянуть (воздуха оставалось только на жалкое шипение), влил в горло немного воды. Большая ее часть оказалась у меня на коленях, оставив неприятное ощущение – будто я обмочился.
Но несколько капель мне все же удалось проглотить. Так, в первый раз за последние две минуты, я смог сделать чуть более глубокий вдох. Я все еще задыхался, но легкие уже не разрывало от боли, огонь в груди уже не жег с такой силой. Франсис влил мне в рот еще немного воды. Я с трудом различал его успокаивающее бормотание. Бесконтрольные приступы кашля стали контролируемыми сразу, как только я смог сделать достаточно большой глоток. Стридор продержался чуть дольше, постепенно превратившись из судорожного хрипа в болезненные стоны, а затем – просто в порывистые вздохи.
Первый раз с момента, когда поставили диагноз, я почувствовал растерянность. Клинический шок. Мне было холодно, страшно, по спине ползли струйки липкого пота. А если бы Франсиса не оказалось рядом? Если бы мы были дома и он сидел на первом этаже, а я не смог бы даже его позвать? Если бы у нас в машине не было бутылки с водой?
– Что это было?
В его голосе звучала забота. Сострадание. Беспокойство.
– Я не мог дышать!
– Это я заметил. Но почему?
Хороший вопрос. Хороший вопрос для исследования. Обдумывая ответ, я почувствовал, как успокаиваюсь.
– Знаешь, в глубине горла есть мембрана, которая перекрывает трахею, чтобы пища не попала в дыхательные пути? Она называется надгортанник. Так вот, я почувствовал на нем что-то: капельку слюны, или хлебную крошку, которая отклеилась от зуба, или еще какую-то мелочь – неважно. Я почувствовал, как она раздражает горло, и не мог перестать кашлять, не мог избавиться от нее и дышать тоже не мог.
– Мы знали, что это рано или поздно случится.
Он сказал это спокойно, констатируя факт. Без иллюзий.
– Да, но я не думал, что все начнется так скоро и начнется так. Дисфагия обычно начинается с проблем с глотанием или потерей контроля над рвотным рефлексом.
– Ну, с контролем рвотного рефлекса у тебя никогда проблем не было. Предлагаю вернуться и продолжить поездку завтра. Ты выглядишь бледным.
– Если ты не против.
Он тут же нажал кнопку зажигания:
– Конечно!
Пока Франсис разворачивал машину, пытаясь мягко убедить собравшихся на другой стороне дороги овец слегка посторониться, я задумался о том, насколько чаще в последнее время говорю «извини» и «спасибо». Мы ехали через Дартмур обратно, на поверхности моря впереди играли солнечные блики, а я все гадал: как кого-то может возбуждать удушение?..
– Давай попытаемся еще раз!
Этот разговор состоялся на следующий день. На полпути с крутого холма Франсис осторожно съехал с дороги на относительно ровный участок, объехал особо угрожающий валун и остановил машину так, чтобы перед нами открылся вид на долину: пасущиеся неподалеку пони, стадо коров в холмах примерно в километре от нас. Внизу виднелась деревушка Уидеком-ин-те-Мур, над которой возвышался шпиль церкви Святого Панкратия, до нелепого высокой и при этом прекрасной. Выключив двигатель, Франсис открыл все окна, и несколько минут мы просто сидели и слушали, что происходит вокруг. Звук трактора в отдалении. Редкое мычание. Блеяние. Нарастающее, а потом затихающее жужжание пролетевшей мимо пчелы. Спокойствие.
– Итак, ты будешь разговаривать как робот…
– Как киборг, вообще-то.
– Ладно. Итак, ты будешь разговаривать как киборг, создашь кибернетический аватар, освоишь виртуальную реальность и будешь использовать искусственный интеллект, чтобы управляться с предметами. Но как именно, за вычетом этого, ты собираешься изменить мир?
К счастью, теперь у меня было уже достаточно времени и я привел мысли в порядок.
– Смотри, то, о чем мы уже говорили, раскладывается для меня на три очевидных направления исследования: возможность быстрой устной реакции, сохранение личности и, за неимением лучшего термина, виртуальная свобода. Думаю, есть еще четыре…
– Четыре?!
Книга известного словенского историка, академика Словенской академии наук и искусств Йоже Пирьевца, написанная на основе богатейшего архивного материала, не только подробно знакомит с биографией Йосипа Броза Тито, который решающим образом влиял на формирование югославской истории во время II Мировой войны – как организатор партизанского движения, и после нее – как глава социалистической Югославии. Она дает широкую панораму жизни югославских народов с начала XX в. до 1980 г. Большое внимание уделено взаимоотношениям Тито с руководителями СССР И.
Очерк, посвящённый алхимии, её теоретическим положениям и некоторым легендам, связанным с развитием алхимии в России. Все приведённые в статье факты — соответствуют действительности, но их толкование порой весьма фантастично.
Настоящий сборник является первым научным изданием сказок Перро на русском языке, предназначенным для взрослых читателей: до сих пор эти сказки издавались только в качестве детских книжек. В сборник включены не только все сказки Перро, прозаические и стихотворные, но также и некоторые наиболее известные сказки его продолжателей и последователей (д’Онуа, Леритье-де-Впллодон, Лепренс де-Бомон) как образцы французской сказочной литературы XVII–XVIII веков; во французских изданиях эти сказки нередко объединяются со сказками самого Перро. Перевод под редакцией М. Петровского. Вступительная статья и комментарии Н. П. Андреева. Иллюстрации Александра Дмитриевича Силина..
«Все сознают, что нормальная и полезная еда есть еда с аппетитом, всякая другая еда, еда по приказу, по расчету признается уже в большей или меньшей степени злом», — писал академик И. П. Павлов. Перед вами необычная книга. Главная ее особенность состоит в том, что желудок, его заболевания, а также их профилактика и лечение рассматриваются в «контексте» всего организма, в тесной связи с образом жизни и мыслями человека. Автор обращает внимание читателей на множество «мелочей», которым мы обычно не придаем никакого значения, не замечаем их влияния на состояние желудочно-кишечного тракта и здоровье в целом. Книга — не сухое повествование о болезнях, а увлекательное путешествие в мир под названием «человеческий организм». Для широкого круга читателей.
Это уникальное устройство перевернуло наши представления об античном мире. Однако история Антикитерского механизма, названного так в честь греческого острова Антикитера, у берегов которого со дна моря были подняты его обломки, полна темных пятен. Многие десятилетия он хранился в Национальном археологическом музее Греции, не привлекая к себе особого внимания.В научном мире о его существовании знали, но даже ученые не могли поверить, что это не мистификация, и поразительный механизм, использовавшийся для расчета движения небесных тел, действительно дошел до нас из глубины веков.
Пособие призвано развить в школьниках, студентах и начинающих журналистах умение создавать красивые, яркие и точные образы, оставаясь в рамках существующего русского языка, не вульгаризируя его англицизмами, жаргонными словами и разговорной речью низкого уровня. Задача, поставленная автором, довольно амбициозна: не только научить правильной письменной речи, но пробудить вдохновение к созданию таких текстов и дальнейшему совершенствованию. Адресована студентам факультетов журналистики и филологических факультетов, а также тем, кто стремится грамотно и образно излагать свои мысли на бумаге.