В сердце леса - [80]
Не может Служба защиты индейцев обеспечить и достаточную медицинскую помощь своим подопечным. На это ей выделяется недостаточное количество средств. Например, только с июня по декабрь в верховьях Шингу от эпидемии кори умерло 114 человек, из которых 71 во время болезни не получали медицинской помощи[48]. Один энтузиазм и самопожертвование братьев Вильяс Боас, как бы они ни были велики, не могут спасти индейцев Шингу. Индейцы Шингу, как и индейцы других областей Бразилии, вымирают. Достаточно сказать, что, по подсчетам видного бразильского этнографа и политического деятеля Дарси Рибейро, в начале XX в. в Бразилии было около 230 индейских племен, а спустя пол-века их число уменьшилось почти вдвое — до 143. Причем, большинство этих племен не растворилось в составе бразильской нации, а именно вымерло, и сейчас в Бразилии на 70 млн. населения приходится всего лишь около 100 тыс. индейцев[49].
Но почему вымирают индейцы? Кауэлл думает, что для отсталых индейских племен губительны «блага» современной цивилизации. По его мнению, новая техника несовместима с первобытным мышлением индейцев. Но в этом с ним никак нельзя согласиться. Мышление у индейцев совсем не первобытное. Все мы, белые, негры, индейцы, принадлежим к одному виду Homo sapiens (человек современного вида). У всех у нас одинаково устроен мозг и по одним, законам совершаются мыслительные процессы. Уже по одному этому нет и не может быть непроходимой пропасти между мышлением у разных народов земли. Настойчиво на протяжении всей книги, называя индейцев «первобытными» и подчеркивая пропасть, будто бы существующую между их мышлением и мышлением белого человека, Кауэлл отдает невольную дань расизму. Кстати, эту дань он отдает и тогда, когда обильно применяет по отношению к индейцам такие эпитеты и выражения, как «звериная жизнестойкость», «союз двух животных», «кровожадные лица», «дикие крики» и т. д. Вслед за многими зарубежными авторами Кауэлл явно преувеличивает воинственность индейцев, которая порождена столетиями преследований со стороны колонизаторов, а не является исконной. К сожалению, в отличие от многих исследователей индейцев, Кауэлл видит в коренных жителях Бразилии не людей, равных себе, а каких-то принципиально отличных от себя существ. Поэтому он и не смог правильно понять причин вымирания индейцев Бразилии. Индейцев губит не появление у них новой техники, как это думает Кауэлл, а столкновение с капиталистической системой. И пропасть в мышлении между индейцем и человеком европейской культуры, которую так подчеркивает Кауэлл, — это во многом пропасть между первобытно-коллективистическими понятиями индейцев и индивидуализмом человека капиталистического общества, что неизбежно ведет индейское население к гибели или к превращению в наиболее угнетенную и бесправную часть сельского пролетариата. Потому-то и проникнута такой безнадежностью книга Кауэлла об индейцах Шингу, отразивших, как в зеркале, судьбы всего индейского населения Бразилии.
С Кауэллом нельзя согласиться не только когда он пишет о причинах вымирания индейцев, но и по некоторым другим вопросам. Так, он восхваляет «альтруизм» и «чрезмерную» доброту миссионеров, работавших среди индейцев. На самом же деле, как показывает вся история Бразилии, миссионеры были и остаются такими же эксплуататорами индейцев, как и светские предприниматели. Они сселяли индейцев в поселки при миссиях и заставляли бесплатно или за ничтожное вознаграждение работать на себя. Об эксплуатации индейцев Амазонии современными пропагандистами христианства писали Хансон, Гэппи и многие другие путешественники.
Есть в книге и некоторые другие ошибки, которые оговорены в примечаниях. Ошибки Кауэлла скорее всего являются следствием того, что Кауэлл — представитель буржуазной науки. В отдельных случаях, может быть, сказывается его недостаточная этнографическая подготовка и малый срок пребывания на Шингу. И все же он сумел рассказать о природе и людях одного из своеобразнейших районов Бразилии так, что закрываешь книгу с ощущением, будто сам только что побывал там. И в этом ее главное достоинство.
ИЛЛЮСТРАЦИИ
