В семье не без урода - [2]

"Любознайкин" перешептывался с Сережкой. Видимо, их соседство не было случайным, хотя казалось, что это два антипода: один - смуглый, порывистый, другой - белобрысый, растрепанный, полусонный.

Отвлекшись, Зорин перестал следить за выступлением и не заметил, как оно кончилось.

- Вопросы... У кого есть вопросы... Товарищ Зорин, - что же вы, укоризненно прогудел Бахметьев.

Зорин бросил взгляд на листы.

- Скажите, - обратился он к дипломнику, - как работает генератор слева, в углу... Да, да, этот самый... И заодно, для чего нужна емкость в коллекторной цепи?

- Наука, - внушительно проговорил Герасимов, - еще не установила физической природы такого генератора...

Оболенский поспешил вмешаться.

- Какая основная цель вашего исследования?

- Простите, я не закончил, - вспыхнул Зорин. - Наука успела установить физическую природу квантовых генераторов. А здесь обычная схема, давно изученная... Ответьте хотя бы, из каких соображений вы применили именно этот вариант?

Герасимов пожал плечами.

- Из каких соображений? Схема разработана в институте Академии наук... Старшим научным сотрудником...

- Ну и что? Какая разница, где и кем разработала схема! Важно, почему ее использовали вы. Может быть, она лучше других? Или проще?

- Генератор обладает исключительной стабильностью.

- Неверно. Такая простая схема не обеспечит высокой стабильности. Но, допустим, я ошибаюсь, докажите это.

Герасимов молчал. На миловидном лице проступили пятна.

- У меня больше нет вопросов, - сказал Зорин.

Он взял ведомость и, не колеблясь, поставил тройку.

В перерыве к нему подсел Бахметьев.

- Эка вы, голубчик... У парня в семестрах одни пятерки, пожалуй, с полсотни наберется, а вы ему всю обедню хотите испортить.

- Здесь не обедня, а защита дипломного проекта.

- Разве проект плох? - вступил в разговор Оболенский. - Читали, что пишет профессор Руденко? Наша кафедра рекомендует Герасимова в академическую аспирантуру...

- Проект хороший, - согласился Зорин. - Поэтому я поставил три, а не два. Мы ведь оцениваем по совокупности и проект, и защиту. А защита...

- Вся рота шагает не в ногу, один поручик... - обиженно фыркнул Оболенский. - Мы все поставили пятерки, вполне заслуженные дипломником, лишь товарищ Зорин, придравшись к пустяку...

- Пустяк? - Зорин почувствовал, что вот-вот взорвется, и больно стукнул об стол костяшками пальцев. - Скажи он честно "не знаю", так нет... Наука, видите ли, не установила! И схему выбрал, чтоб безошибочно, а в чем ее достоинства и недостатки, разобраться не соизволил. Пятерки в зачетной книжке заслонили от вас главное...

- Сан Саныч, вас к телефону!

Зорин возвратился минут через пятнадцать. В коридоре толпились студенты и новорожденные инженеры: сейчас они болели за своих друзей. Все взволнованно разговаривали. Возникали, чтобы тотчас раствориться в общем гуле, отдельные возгласы.

- А как он его... А он...

- Слушайте, слушайте, что скажу...

- Вовремя вернулись, голубчик! - встретил Зорина Бахметьев. - Это, кажется, по вашей части.

Перед комиссией стоял "Любознайкин". Он только что закончил доклад.

Зорин раскрыл папку с пояснительной запиской. Криво бегущие уродцы-буквы, неряшливые, размазанные рисунки, многочисленные отпечатки пальцев, способные привести в восторг дактилоскописта. Казалось, автор проекта не подозревал о существовании циркуля: кружки на схемах были нарисованы от руки и по форме напоминали кляксы.

- Как вы допустили такой проект к защите?

Гудков развел руками.

- Понимаете, мы... я...

- Неприятно, очень неприятно, - проговорил Оболенский. - Но в семье не без урода... План выпуска, знаете ли, престиж кафедры.

- Итак, вопросы, - напомнил председатель. - Прошу, товарищ Зорин.

- Подойдите ближе.

"Любознайкин" шагнул вперед.

- В этой схеме у вас ошибка. Найдите ее.

- Вот здесь, - последовал неожиданно быстрый и точный ответ.

- Еще одна схема. А в ней все верно?

- Нет, я забыл нарисовать емкость.

- Скажите, - перебил Оболенский, - каков ваш личный творческий вклад... Рациональное зерно...

- Антигравитатор. Я придумал антигравитатор, - оживился "Любознайкин".

- Антигравитатор? Что еще такое? - недоуменно воскликнул Оболенский.

- Да я покажу, у меня макет сделан. Одну минуту... Сережка, неси! крикнул "Любознайкин" на всю аудиторию.

"Ну и макет... - подумал Зорин. - Нарочно так не спаяешь, вкривь и вкось... Все наспех, на живую нитку... А сверху, похоже, крышка от кастрюли..."

- Сережка, тяни шнур, включаю!

Запахло паленым, из макета повалил дым.

- Вы свободны, - ледяным тоном сказал Бахметьев и, повернувшись к Гудкову, понизил голос: - Не понимаю, профессор... Чтобы на вашей кафедре... Ой, что это?

Крышка от кастрюли взмыла вверх и, едва заметно покачиваясь, зависла под потолком.