В ритмах Черной Африки - [62]

На границе все было по-прежнему. Мы ехали очень медленно, потому что перед нами шли женщины с древесным углем в тазах на голове. Они несли его из Ганы в Ломе.

— Возможно, когда-нибудь к нам будут носить в тазах и электричество, — заметил шофер, который тщетно пытался их объехать.

В его замечании был и юмор, и горечь.

ПОЕЗДКА В БЕНИН

Крепость в Вида

Мы хотели посмотреть крепость времен работорговли, но в Того ни одна из них не сохранилась. И мы отправились в Бенин, на бывший Невольничий берег. Кроме крепости в Вида нас туда привлекала и знаменитая история Абомейского государства.

Нас заверили, что с визой нет проблем, обойдемся и без нее, коль мы живем в Того. Но на границе бенинский таможенник заупрямился и заявил, что без надлежащей визы нас не пропустит. Мы знали местные порядки и посчитали его упрямство минутным капризом. Ждали в таможне, не образумится ли он, и попытались снова ему объяснить, что хотим осмотреть Вида и Абомей и сразу же вернемся, нас интересует только история и памятники в этих местах, для европейцев они представляют большой интерес. Он нас выслушал, но не счел наши доводы достаточно серьезными и убедительными, чтобы изменить свое решение. В конце концов он покачал головой, безучастно сел на скамейку перед своим миниатюрным и более чем простым учреждением, насвистывая какой-то шлягер.

Поскольку мы на границе торчали уже час, то привлекли внимание местных жителей, особенно детей, большая ватага которых с интересом наблюдала этот тихий конфликт.

Тем временем подъехал большой современный автобус; он привез группу американских негров — баскетболистов, которые провели несколько игр в Гане и ехали в Лагос. Тихая, сонная таможня вдруг ожила, со всех сторон сюда стали стекаться любопытные. Автобус с этими удивительными неграми, конечно, был гораздо большим развлечением, чем несколько белых. Группа была оформлена за несколько минут, и мы с завистью смотрели, как легко было преодолено препятствие, из-за которого мы так глупо здесь застряли. Мы посчитали это несправедливым, поскольку даже не видели, чтобы у американских баскетболистов кто-нибудь проверял паспорта. Возможно, это понял и таможенник, и в нем проснулась совесть. Он несколько раз прошел мимо и в конце концов сказал:

— Что мне с вами делать! Знаете, поедем на тоголезскую границу, пусть там решают.

Именно так он сказал. Мы, конечно, согласились с его предложением. Взяли таможенника в машину, не подумав, что в эту минуту граница оставалась совершенно открытой, и проехали около полукилометра широкой приграничной полосы. На тоголезской таможне все выглядело несколько иначе. Здесь мы были на родной земле! Беседа таможенников шла по-французски и в нашем присутствии.

— Ты их пропустил? — спросил бенинский таможенник.

— Да, пропустил.

— И знаешь их?

— Ну конечно! Это мсье Киндр, известный человек, он работает у нас тренером.

— Можешь за них поручиться?

— Безусловно!

В таком духе проходил разговор между таможенниками соседних государств, и мы, к своему удивлению, узнали, что для тоголезского таможенника не были неизвестными иностранцами.

Бенинский таможенник слушал, кивал толовой, потом обратился к нам и сказал:

— Можете ехать. Будете возвращаться, остановитесь у меня.

Эта последняя фраза была произнесена только для соблюдения формальностей. Когда мы возвращались через три дня, он держал себя уже как старый знакомый. А когда спустя какое-то время мы вновь пересекали границу Бенина, он отдал нам честь.

Мы спокойно проехали до самого Вида — одного из самых достопримечательных мест Западной Африки. Это маленький городок, в котором беспорядочно перемешаны типичные африканские домики, образующие правильные квадраты и прямоугольники вокруг двориков, площадей и базаров, с домами колониальной застройки, большей частью двухэтажными, окруженными верандами и покрытыми гофрированной жестью. Веранды, во многих местах обрушившиеся и кое-как починенные, защищали европейцев от палящего солнца и дождей, массивные стены и двери — от незваных посетителей. Каждый из этих домов был небольшой крепостью, которая обеспечивала европейским чиновникам и торговцам безопасность. Здесь рядом жили и устраивали свои дела англичане, немцы, португальцы, французы и датчане. Уезжая отсюда, они увозили значительное состояние, желтую лихорадку и разрушенную алкоголем печень. Если же не уезжали, то их хоронили на кладбище на краю города, где на потускневших, заросших и развалившихся памятниках и крестах с трудом можно прочесть имена. Здесь один возле другого лежат торговцы, чиновники колониального управления, военные и искатели приключений, брошенные и забытые. Когда мы проходили мимо могил, нам казалось, что мы попали в далекое прошлое. А вскоре уже стояли под мощными стенами крепости, над которой еще в 1961 г. развевался португальский флаг.

Есть в этом что-то символическое. Португальцы первыми высадились в Гвинейском заливе и последними из колонизаторов покинули свою крепость в Вида. Тогда, когда Дагомея уже была независимой. Французы смирились и сняли свои флаги с правительственных учреждений в Котону, Порто-Ново, но португальцы все еще проявляли упорство, казалось, они были уверены, что правительство Республики Дагомеи будет относиться к ним, как к старожилам, доброжелательно. И над бастионами, из которых торчали дула средневековых пушек, продолжал развеваться португальский флаг. Дагомейское правительство начало с португальцами переговоры. Оно хотело сохранить крепость как исторический памятник, предлагая португальцам разместить в ней посольство, но, не дождавшись окончания переговоров, португальцы подожгли крепость и оставили ее. Прошли годы, прежде чем крепость восстановили.