В Речи Посполитой - [37]
Нашлись даже религиозные еврейские авторитеты, осудившие злосчастных корчмарей. Их обвиняли в продаже водки по субботам. Даже если в этот день за прилавком стоял не сам еврей-шинкарь, а его служанка-христианка, это был грех — еврейское заведение в субботу должно быть закрыто! Ни под каким соусом нельзя благочестивому еврею зарабатывать в субботу. Были и такие, которые полагали этот грех главной причиной хмельнитчины.
В общем, если бы во второй половине XVIII века спросили более или менее интеллигентного поляка о причинах упадка Польши, он свалил бы на еврея если и не все беды страны, то немалую их часть. С этим связана и отмена в 1764 году знаменитой еврейской автономии — «Ваада четырех земель» и «Ваада Литвы» (см. главу X). Этот акт польского Сейма тяжело оскорбил евреев, показав их полную зависимость[56]. «Вряд ли есть еще одна такая страна, как Польша, где свобода еврейского вероисповедания и ненависть к нему соседствуют так близко. Евреям разрешено выполнять все мицвот (заповеди Торы) вполне свободно. Но при этом ненависть к ним так велика, что само слово еврей (по-польски — „жид“) звучит оскорбительно» — так писал во второй половине XVIII века еврейский публицист Шломо Маймон[57].
А меж тем из тех земель, которые в XVII веке перешли от Речи Посполитой к России в результате хмельнитчины, евреи, конечно, были изгнаны. Но со временем выяснилось, что для полноты счастья украинцам именно жидов и не хватает. И пошли из Малороссии в Петербург просьбы, в частности, от казаков, разрешить купцам-евреям приезжать на ярмарки. Разрешение было дано. А на практике сотни еврейских семей нелегально, но совершенно открыто жили в тех землях постоянно, по меньшей мере, до 1740 года, когда антисемитский настрой в Петербурге, при дворе Елизаветы Петровны, усилился. Видимо, некоторые остались и потом.
Евреев терпели и даже приглашали, как людей всем полезных. А занимались эти нелегалы большей частью арендой шинков. От них этого даже прямо требовали. И редко кому из евреев удавалось заняться чем-либо другим. Так что ругать еврея за корчмарство, сидя у него в шинке, легко, а обойтись без него трудно.
Но так как дела Польши шли все хуже, поляки в 1788 году собрали чрезвычайный Сейм. Работа его растянулась на четыре года, и он вошел в историю как «Четырехлетний Сейм». Много о чем там говорили, но для нас важно, что на этом Сейме выступил с докладом Франтишек Езерский — известный деятель того времени, знаток экономики. Он заявил неожиданно для всех, что евреи приносят польской экономике пользу, а не вред. Ибо экспорт Польши (но не импорт) держится на еврейских купцах.
Я предполагаю, что, увы, не только патриотические соображения двигали еврейскими купцами в поздней Речи Посполитой, когда они сосредоточились на экспорте, а не на импорте. В более законопослушных странах евреи очень активно участвовали как в производстве предметов роскоши (от шелковых тканей до бриллиантов), так и в торговле ими. Но в анархической Польше, где еврейские предприниматели были наименее защищенными, они предпочитали торговать тем, что вызывало меньший интерес у грабителей всех сортов. То есть хлебом и лесом — экспортными товарами Речи Посполитой, а не дорогими импортными предметами дворянского «люкса». Экспортная ориентация еврейских купцов в XVIII веке была, по-видимому, «вынужденной добродетелью». Но польза от них для Польши была. А большего в тех условиях, казалось бы, нельзя было и ожидать. Однако подходило уже время и настоящих польских патриотов-евреев. О них — чуть дальше, а пока — о другом.
В то время, когда Франтишек Езерский доказывал на «Четырехлетием Сейме» полезность евреев, варшавский люд устроил небольшой погром. Дело в том, что у евреев-портных было старинное право — торговать одеждой во время Сейма (в обычное время им это не дозволялось). Но на сей раз Сейм шел долго. Вот евреи и торговали себе. Пришлось их немного поучить, чтобы знали свое место.
Езерский указал также, что от евреев было бы больше пользы, будь обстановка в Польше для них благоприятнее. Но у Польши уже не оставалось времени.
Глава XXX
Как Польша второй раз наступила на те же грабли
Вернемся немного назад, в 1768 год. Как я уже упоминал, соседи все больше вмешивались во внутренние дела ослабевшей Речи Посполитой. Россия старалась превратить в свою агентуру православное население — украинцев. Ответной реакцией поляков стало создание Барской конфедерации (Бар — это город в правобережной Украине, мы его упоминали при описании хмельнитчины; о шляхетских конфедерациях — см. главу XXVI).
Шевченко описывает конфедератов как пьяный сброд, от которого достается не только украинцам, но и евреям. Возможно, это все-таки преувеличение — Тарас Шевченко в этом вопросе мог быть, конечно, пристрастен, но то, что конфедераты расправились с кем-то из православного духовенства, как утверждали тогда на Украине, — это очень возможно. Опираясь на бытовавшие во времена его молодости украинские предания, Шевченко описывает расправу конфедератов над православным церковным старостой (ктитором). Ничего невозможного в этом нет, но и Шевченко указывает на единичный случай и не утверждает, что подобное происходило часто. Ответ был страшным. Был тогда в правобережной Украине, еще входившей в состав Речи Посполитой, православный Матронинский монастырь. И вот настоятель этого монастыря Михаил (в монашестве Мельхиседек) Значко-Яворский заявил, что получил от Екатерины II грамоту, где прямо призывается к истреблению поляков и евреев. Это, конечно, была обычная ложь. К таким трюкам часто прибегают, чтобы бунтовать народ. И это часто срабатывает. Сработало и тогда. К монастырю стали стекаться толпы народа. Монахи кропили ножи святой водой — такими ножами резать поляков и евреев — дело якобы богоугодное. Но так как ножи — оружие все-таки недостаточное, а у многих другого не было, брали колья. Восстание вошло в историю как колиивщина или гайдаматчина. «Колиивщина» — от слова «колий» — повстанец. «Гайдамак» — слово тюркское, дословно — нападающий. Так назывались тогда повстанцы-разбойники. Во главе восставших встал Максим Зализняк (Железняк). Этот деятель побывал когда-то в Запорожской Сечи, и это подымало его в глазах коллег (но сама Сечь в тех событиях не участвовала). Восставшие принялись рьяно исполнять «указ» Екатерины II об истреблении поляков и евреев. Стояла весна 1768 года. Ровно 120 лет назад заполыхала хмельнитчина. Восставшие гайдамаки, круша и сжигая все на своем пути, приблизились к Умани
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
В увлекательной беллетристической форме автор рассказывает о раннем периоде сионизма — до возникновения государства Израиль и об истории государства в первые годы его существования. Ключевые фигуры для понимания истории жизни и борьбы еврейского народа в Эрец Исраэль — два офицера, бывший прапорщик русской армии еврей Трумпельдор и британский майор, сионист-христианин Вингейт. Взгляд на историю через призму судьбы человека дает читателю новое понимание хрестоматийных истин.
На страницах агитационной брошюры рассказывается о коварных планах германских фашистов поработить народы СССР и о зверствах, с которыми гитлеровцы осуществляют эти планы на временно оккупированных территориях Советского Союза.
В брошюре в популярной форме вскрыты причины появления и бытования антисемитизма, показана его реакционная сущность.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.