В постели с Президентом - [86]

Нет, можно. Можно просить, и много. Можно попросить несколько лет, или столетий, пребывания в одной постели с Лероем, постель из соломы в пещере сойдет. Можно попросить, робко, ребенка от Лероя. Денег тоже можно попросить, поскольку в данный момент их, вроде бы, нет, никаких. Можно попросить, чтобы университетская история, которую рассказал мне Лерой, оказалась правдой. Можно попросить любви Лероя. И чтобы все остальные куда-нибудь делись на месяц или два, и пусть будет время, много времени, дабы насладиться моментом. Или же, если все вышесказанное совершенно невозможно, можно попросить Лероя, чтобы он быстро положил всему конец.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. ПЛЕМЯННИК

В Метрополитане давали «Жидовку», удивительно прелестный, редко исполняемый опус Фроменталя Галеви. У Итана Кокса была к этой опере слабость и он никогда не упускал возможности услышать ее вживую. Новая постановка оказалась технически безупречна, оркестр играл с подъемом, певцы превосходные, темпы приемлемые. А вот минималистские декорации (концепция, все еще рассматриваемая стареющими администрациями оперных театров мира как новая и пикантная) выбивались из общей гармонии и раздражали ужасно. В представлении Итана Кокса, величие оперного искусства следовало подчеркивать всеми возможными (в случае Метрополитана немалыми) средствами. И тем не менее, ему понравилось. После спектакля он решил, что проведет ночь в своей манхаттанской квартире. Хотелось побыть одному. Для людей, могущих ссужать ближних большими суммами денег, одиночество — роскошь.

Выйдя из машины на углу Саттон Плейс и Пятьдесят Седьмой, он отпустил шофера и прошел оставшиеся три квартала пешком. Он кивнул портье, который ответил на приветствие коротким кивком в профиль — был чем-то расстроен. Может у него были проблемы, как у многих. Мистеру Коксу до проблем портье не было дела.

Зайдя в квартиру, он быстро разделся и принял душ, напевая основную тему дуэта из третьего акта. Продолжая мычать мелодию себе под нос, он надел шелковую пижаму, зашел в спальню, поставил будильник на десять утра, и выключил свет. Забравшись в постель он с наслаждением потянулся и вздохнул удовлетворенно. И повернулся на правый бок.

Голос у него за спиной сказал:

— Не двигайтесь. У меня с собой пистолет.

— Кто вы? — осведомился мистер Кокс более или менее спокойно, не двигаясь.

— Угадайте.

Голос показался Коксу знакомым.

— Как я могу угадать? Я…

— А вы попытайтесь.

— Голос у вас…

— Вы на правильном пути. В темноте угадывают по голосу. Ну, дальше?

— Не может быть.

— Именно. Я рад, что вы все еще помните мой голос.

— Джордж? Я думал, тебя нет в живых.

— Это именно так и есть, дядя Итан, — сказал голос. — Я на несколько дней вернулся с того света, чтобы заплатить налоги. С ребятами из налогового управления не шутят. У них нет чувства юмора, они человека где угодно найдут, в том числе и на том свете.

Итан Кокс ждал. Племянник не торопился.

— Так что же тебе нужно? — спросил наконец Итан.

— Знания нужны, — сказал племянник. Щелкнул затвор. — Добротные знания. Информация.

— Странный способ получения информации. Мягко говоря.

— Специальная информация. Прямо у источника.

— Я — источник, да?

— Да, вы источник. В основном источник горестей. У вас хорошо получается досаждать людям. Сто миллионов человек в данный момент рассержены, и пятьдесят миллионов несчастны. Вы эксперт. Посмотрим, умеете ли вы еще что-нибудь делать — вот, например, давать информацию.

— Не понимаю. Джордж? Это действительно ты?

— Вот я думаю, к примеру, — сказал племянник, понижая голос, — действительно ли именно вы разорили моего отца. Хотя, конечно, ему это пошло на пользу — он моет посуду в Лионе и временами счастлив. Женился на официантке. Но мама моя, ваша сестра — ей все-таки нужна была помощь после того как, благодаря вам, брак распался. Что плохого в том, что она оперная певица? Нужно было ей дать несколько тысяч. Она ведь член семьи. Сказать вам, где она сейчас? Дает уроки музыки жеманным мужчинам в Сан Франциско. Впрочем, это к делу не относится. Хватит сентиментальных глупостей, хватит. Вставайте. Медленно. Обойдите кровать и сядьте вон в то кресло, лицом к окну.

Итан повиновался. Его племянник стоял спиной к окну, черным силуэтом с пистолетом в руке, а затем сел напротив дяди. Черный силуэт.

— Что теперь? — спросил Итан.

— Я знаком с одним парнем, который любил в свое время нанимать сорвиголов с мадьярским подданством. Вот я и думаю — занимается ли он этим по сию пору или нет.

Итан вздохнул свободнее. Он не видел своего племянника больше десяти лет, но если парень все такой же неуемный безалаберный дурак, каким был раньше, тогда, может быть, ему просто требуется помощь, а весь этот треп про семейные дела — просто интродукция, что-то вроде визитной карточки. Но к чему такая таинственность? Зачем проникать в дом дяди тайно, во мраке ночи, с пистолетом…

— Ты имеешь в виду, — сказал он, — что тебе кто-то досаждает.

— Да. Очень.

— И ты хотел бы досаждающего остановить.

— Если угодно.

— Что ж, я мог бы ввести тебя в контакт…

— Нет, — сказал племянник. — Не то. Если у меня с кем-то разногласия, я их улаживаю сам. Без помощи.