В постели с Президентом - [87]

— Не понимаю.

— Запугивание, шантаж, ликвидация — я во всех этих делах эксперт, причем законный. Если бы здесь не было так темно, я бы показал вам сертификат.

— Все равно не понимаю.

— Медленно соображаете. Впрочем, буду счастлив вам все разъяснить.

— Все равно… Пробрался сюда ночью — зачем, Джордж? У меня есть телефон…

— Нужно было дать вам понять кое-что.

— Детство какое-то. Подумаешь — пробрался в квартиру никем не замеченный. Я не впечатлен, Джордж. Люди, так поступающие, к хорошему обществу не принадлежат.

— Неправда.

— Что неправда?

— Что никто не заметил, как я сюда проник. Портье заметил. По крайней мере я так думаю. Я дал ему в глаз, и глаз у него заплыл. Такое трудно не заметить.

Это объясняло угрюмый вид и повернутый к проходящим через вестибюль профиль портье.

После короткой паузы Итан сказал:

— У тебя с кем-то разногласия.

— Совершенно верно.

— Но ты не хочешь, чтобы тебе помогли их разрешить, и все сделаешь сам.

— Тоже верно.

— В таком случае что теге здесь нужно? Иди и занимайся разрешением разногласий.

— Я и занимаюсь, и именно поэтому я здесь, дядя. Разногласия у меня возникли с вами лично.

Итан Кокс снова немного помолчал, прежде чем сказать сухо:

— Понятно.

— Да, дядя. Я сперва хотел сжечь особняк в Апстейте, или что-нибудь в этом роде, но потом решил, что сперва поговорю с вами. Беру программку Метрополитана и вижу в ней «Жидовку». Я знал, что вы обязательно пойдете ее слушать, но на всякий случай проверил несколько ваших электронных кредитных записей.

— У тебя есть доступ?

— Удивительно, не так ли? Да, есть. Кстати, сопрано в дуэте во втором акте — бесподобно пела сегодня, не находите?

— Да, — сказал Итан. — Согласен. Новое поколение певцов наконец-то входит в силу.

— Да, я тоже так думаю, — откликнулся племянник. — И вот, прослушав дуэт, я решил, что старый добрый дядя Итан, не дурак послушать хорошее исполнение, скорее всего заночует в своей манхаттанской берлоге, один, чтобы переварить впечатления. Также я подумал, что, поскольку я его давно не видел, нужно будет сделать ему подарок.

— Подарок?

— Хороший подарок, дядя. Не бойтесь, я не данаец. Подарок безопасен.

— Какой подарок?

— Диск. Не с записью «Жидовки», к сожалению. Тоже спектакль, конечно, но совсем другой. И вы в этом спектакле звезда. Представляете? Прелесть.

— Ты о чем это?

— Разные темные дела, переход денег из рук в руки, договоры. Я знаю одну… хмм… персону, у которой страсть к подслушивающим устройствам. Даже не спрашивайте. С ней чашку кофе выпьешь — будьте уверены, что уйдете весь кишащий микрофонами и камерами размером с бактерию. Вид наркомании такой. Она ничего с собой не может сделать. У нее была, типа, сестра… которая… хмм… пожаловалась ей, что есть такой пожилой джентльмен… который ее преследует. Я вас ни в чем не виню, дядя. Полгорода волоклось за сестрой. Особенная женщина была. Наследница Елены Прекрасной. Ни разу не вышла из помещения, не оставив позади стоящие члены. Она сочеталась браком с прайзфайтером, рассчитывая, очевидно, что некоторые идиоты будут держать в связи с этим дистанцию. Вы не держали дистанцию. Бедная богатая Бель Элен — у нее не было выбора, как только обратиться к сестре за помощью.

— Ты шутишь.

— Нисколько. С чего вы взяли?

— Ты думаешь, что я ответственен за ее убийство!

— Прекратите, — сказал племянник. — Я ничего такого не сказал, и я не люблю, когда меня перебивают. Заткнитесь и слушайте! Если бы вы были ответственны, вас бы сейчас не было в живых. Помимо этого, для планирования и совершения убийства такого толка требуются мозги и смелость, а у вас ни того, ни другого нет. Тем не менее, кое-за что вы все-таки ответственны. Батюшки, дядя, я бы свернул вам шею прямо сейчас без сожаления, если бы это как-то разрешило ситуацию. Вы посмотрите, во что превратилась некогда самая цивилизованная, самая свободолюбивая в мире страна. Все население рулит. Все заняты вождением драндулетов. Водят день и ночь, даже когда не хочется. Даже если общественный транспорт быстрее и приятнее. Даже если нужно пропутешествовать три квартала, а затем час искать место, где поставить драндулет. Даже если вообще не нужно никуда идти или ехать — все равно едут. Садятся за руль и едут. Стало невозможным включить телевизор без того, чтобы не лицезреть тут же рекламу какой-нибудь тачки, не открыть журнал, чтобы не увидеть красочные фотографии дюжины мерцающих драндулетов, не пройти квартал, не вдыхая выхлоп пробки у светофора. Реки отравлены, солевые залежи сохнут, климат на всей планете непрерывно меняется, но мы все равно рулим. Террористы богатеют в тени ржавых дурно пахнущих нефтяных вышек. Как-то какой-то чудак сел и подсчитал, что если бы мы перестали рулить, начался бы небывалый экономический бум, а мусульмане через десять лет жили бы в пещерах и ездили на верблюдах. И знаете, кто этому мешает? Вы и еще несколько дураков, которым не хватает воображения понять, что возможности в мире всегда найдутся. Темные дела — часть жизни. Вы, грязная бесчестная свинья, всегда найдете свое помойное ведро, никто у вас его не отнимет. Я понимаю, что родившиеся свиньями не могут перестать ими быть. Но на некоторое время можно, я думаю, перестать по крайней мере быть [непеч.]. Дать ископаемым залежам отдохнуть. Может, их запас увеличится, если их не будут трогать несколько миллионов лет. Время есть. Если нужны заменители, почему бы вам не попробовать торговать наркотиками или страховкой.