В последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая - [22]

Скорее по старой привычке, от нечего делать, стал снова считать гребки. С данной точки, "почти напротив ручья", стекающего с овражка, с учетом силы встречного течения их предстояло выполнить не больше двухсот двадцати пяти.

Я знал, что парочки за мной пока не поплывут. Что обязательно покрутятся еще не более полутора минут на том же пятачке, а затем отправятся на их любимое местечко, поближе к "Острову", к более тихим, спокойным водам затона. Ведь что ни говори, а мужикам предстояло весь день неслабо работать: возить-катать их милых дам, расходовать, в сравнении со мной, как минимум, двойную силу в гребле веслами.

За мной им было не угнаться, и это было главным моим преимуществом при нашем скрытном состязании друг с другом.

Как и полагал, через минуту обе лодки почти борт в борт поплыли-пода-лись за мною вверх, при этом вскоре стало различимо, что постепенно начинали отклоняться к "Острову". Там, на сравнительной мели, переходящей в ямки, ложбинки, канавки, обычно попадались небольшие щучки, окуни. Иногда - некрупные налимы, жерехи подусты. Порой на маленькие блесны-"вертикалки" клевали судачата и язьки.

Считая гребки, я шел прямиком на бакен. Отклонений с курса в этот раз быть не могло, поскольку даже по водному шлейфу, оставляемому лодкой за кормой, мог с точностью до полуметра выверить необходимое мне направление. Тем более, маршрут исключительно точно пролегал по яркой водной солнечной дорожке, что оставалось лишь не отклоняться от центра ее прямой. Средь бела дня играть "на точность попаданий" было, в общем-то, не интересно и приходилось лишь терпеливо грести-дожидаться, когда закончится счет.

Лодки Виктора и Олега отставали все заметней и заметней. Точнее они все больше-больше отклонялись влево от "моей прямой", и, спустя еще минуту-полторы, казалось, что теперь они плелись совсем уж медленно, почти вплотную с берегом. Однако это было удивительным обманом зрения. Расстояние меж лодками и полосою берега составляло не менее семидесяти метров. При этом не было сомнения, что к нашим точкам мы придем почти одновременно. Не исключалось даже, что они могли, опередив меня, начать рыбачить несколько пораньше.

В общем, так и получилось. Мне все еще приходилось дошибать свои последние гребки, как те уже пошли "в обратную"; а Олег и Вика уже "привскакивали" в лодках. Махая руками, они уже, похоже, выдернули, кажется, по штучке щурятишек, издали сверкнувших серебром. Первые-вторые тони там, у "Острова", обычно, очень продуктивные: рыба невнимательна и не- пуглива... Живца хватает смело, жадно. Особенно проворны на поклевки небольшие щучки.

Что ж, дело у них пошло, и это было довольно славненько! Ничуть не сомневался - минут под сорок-пятьдесят им было "на роду написано" крутиться именно у Острова! И уж не сглазить бы!.. "Пусть бы клевало подольше!" - искренне желал им всем удачи.

Ну, вот и белый бакен за спиной! Я прекратил грести, взял легкую судачью удочку без поводка, не медля ни одной секунды, сбросил на дно приманку.

Течение плавно понесло меня в обратном направлении. Решил немножко поспособствовать ему, подгребая свободной левой рукой то одним, то другим веслом.

Теперь главнейшей моей задачей было как можно поскорее сплыть до моего коряжника с проходом в нем, при этом постараться выявить рубеж жировки "хищной мелочевки", вплоть до окуней. Ее наличие-отсутствие на постоянных рыбных точках линии могло являться показателем подхода великанш. Только по этой простой причине пришлось взять удочку без поводка. Думалось, что щука все-таки зацепится за губу, не откусит леску, а судак попадется при этом не слишком уж крупный, чтоб оторвал. Но хищник - и мелкий, и крупный - значительно охотнее идет на удочку без поводка, и в том давно уже нет для меня сомнений.

Похоже, не остались без улова возле Острова и Виктор с Машей. При-вскакивали и они. Но рыбу было издали уже не различить. Вика, в бежевой кепке и розовой куртке, поднималась дважды. Получалось, она становилась лидером среди своих, и я был снова отчего-то очень рад такому обстоятельству.

Мою же тоню, по которой шел теперь, можно было называть "разведочной". Надежд касательно приличного улова она, пожалуй, представлять собою не могла; решил на этот раз начать свой дрейф на удалении примерно метров до восьми, до десяти от свала косы затона с погружением приманки метров до двенадцати, и это не способствовало ловле! Некрупный хищник килограммов до полутора, до двух предпочитает, в общем-то, глубины метров до шести-семи.

Еще правее, на самом фарватере, глубины достигают метров до пятнадцати, до двадцати. Там обиталища сомов, больших лещей, сазанов, стерляди, язей, неприподъемных судаков, и щука-крупняк при этом довольно нечастый гость.

Впрочем, не настолько уж и мало мелочевки, постоянно, видимо, пересекающей реку на малых и средних глубинах с одной ее стороны к другой. Проплывая близ фарватера, нет-нет да подметишь (иногда случается) "свечку" рыжей "узконосихи", спину силача-сома - метра под три длиной, выход на поверхность судака с его внезапным и мощным всплеском. Дважды в жизни доводилось видеть, как "плавились" громаднейшие косяки леща над скрытыми фарватерными котловинками. Это походило на легкое волнение воды во время полнейшего штиля. Говорят, при этом - всегда бесподобнейший клев. В это время можно леща наудить сколько угодно. К сожалению, простых "лещовых" донных удочек с крючками и червями с собой давно уж не возил, и приходилось лишь довольствоваться необычным, интересным зрелищем.