В последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая - [21]

- Сом-то крупненький? - спросил Олега с Викой.

- Да. Больше килограмма, - глядя на меня, певуче отвечала Вика чудесным музыкальным голоском.

- Какой это сом!.. - напомнил о себе Олег. - По сомовьим меркам, это ма-лыш-голыш! Сомы - они огромные.

Вика тотчас же скосила на него лукавый взгляд и, пряча хитрую улыбку, выразительно заметила:

- А мне крупней не нужен. Вполне достаточно и малышка. Причем здесь "огромные"? Речи о них не шло.

И вновь Олегу нечем было крыть ее тончайшие остроты, кроме как:

- С тобой, лапка моя, хоть ни о чем не разговаривай! Любое слово, что ни скажешь, видится тобой в иных, сомнительных понятиях. Ну, мы же удим, рыбачим!.. Люди кругом!..

- И рядом лесочек... Грибочки в нем!.. - мечтательно вздохнула Вика.

Все вместе мы отплавали на данной точке минут не меньше двадцати - поклевок не было. Проплыли даже "общим фронтом": я ближе к берегу, Виктор с Машей шли по центру, Олег и Вика - с удалением к фарватеру. Однако наши "общие старания" - и лично мне не приходилось в этом даже сомневаться - остались совершенно бесполезными, заведомо напрасными.

Уже договорились было подаваться вверх, к затону, как Виктор вдруг осекся даже на каком-то полуслове... Он неожиданно рванул наотмашь удочкой, осуществив подсечку, и, привскочив, поднявшись в лодке, тихо скомандовал Маше: "Сачок!.." Он отшвырнул удилище на днище, чтоб не мешалось, и в руках теперь держал лишь леску. Но еще через секунду или две удилище, будто само подлетело к его рукам, хлыстик тотчас же согнулся, и, еще мгновение спустя, был явственно различим щелчок. Леска сразу же ослабла и слегка провисла.

Стоя в лодке, Виктор сматывал на катушку снасть, мы молча ждали пояснений.

- Даже не остановил... - объявил он, наконец, дрожащим голосом. - Петлей на остове катушки захлестнулась леска! - сообщил причину неудачи. И удрученно сокрушался: - Надо ж, что произошло!.. Не смог откинуть петлю обратно! - И, словно выдавая редкостный секрет, негромко молвил: - Удочка ведь на излом пошла! Едва удерживал...

- Обрезала?.. Оторвала?.. - спросили мы с Машей едва ли не одновременно.

- Мормышка тащится, - последовал ответ.

Накручивая леску на катушку удочки, он вывел джиг-головку из воды и, глядя на нее, с большим сомнением прибавил: - Не-е-ет!.. Это было не шесть килограммов!.. Отломила острие крючка.

Мы добросовестно отплавали еще минут под двадцать пять на этой точке. Попробовали ниже-выше по реке, сдавали к мелководью берега, выходили вместе на "Большой провал" двенадцати метров глубиной, что близ фарватера, - все было бесполезно! Ни тычка, ни "хитрых потяжек" живцов за хвост, ни даже простых зацепов за дно - пустая, будто вымершая зона! Словно Нечто Тайное и Всемогущее нарочно поддразнило нас поклевкой, чтоб зачем-то придержать на этом бесполезном и ничем не примечательном участке! Ни ямок здесь, ни коряжек!..

При этом мною вовсе не отбрасывалась мысль о том, что ЭТО НЕЧТО молча и незримо наблюдало, видимо, откуда-то со стороны за "нашей ловлей"!.. За нашей "суетой вверх-вниз" на данной точке с напрасной тратой времени, отпущенного нам, однако, жизнью. Я даже поделился этим любопытным подозрением с Олегом, с Виктором как "с капитанами судов", призвав "всех нас", в конце концов, к элементарному благоразумию. А также - к очевидному признанию того, что вряд ли хоть кому-нибудь еще из нашей многочисленной бригады удастся ныне подержать еще одно такое же чудовище, способное ломать крючки. Тем более суметь поднять-втащить "подобное" на борт.

Но вместе с тем сам факт наличия столь нестандартной рыбины здесь, за паромом, на столь немалом удалении от зон "коряжника с проходом" и "Пустой", был для меня не очень-то приятной новостью и вовсе не столь желанной! Он явно привносил полнейшую сумятицу в мои предположения о точках "с великаншами" и путал представления об их стоянке. Я отчего-то вовсе не считал, что это было поклевкой, к примеру, сома, хотя то, лично для меня, было бы ничуть не худшим вариантом! Сомнений не было, что подцеплялась именно большая щука, причем с того же "общества", о коем было известно лишь нам с Николаем. Выходило, что вотчина великанш на здешнем подводном пространстве была несравнимо шире, при этом где-то, вне всяких сомнений, имелась "тропа их хода" по реке. Либо рыба подступала исключительно со стороны фарватера к определенным точкам, которые могли являться совершенно бессистемными, и планы-надежды мои от этого, конечно же, немало усложнялись. Однако теперь мне было известно то, что нужно как можно поскорей проверить линию "вблизи фарватера" по всему маршруту от "белого бакена" и до "рябин"! Необходимо было также обязательно проплыть-разведать и вторую, "ближе к берегу", параллельную ей линию с поклевкой, что была у Виктора. Причем - безотлагательно, но, по возможности, без конкурентов и без спешки.

В общем, так или иначе, времени было нельзя терять ни секунды, поскольку утро уже кончалось.

Я упрекнул сие "случайное местечко" в его бесперспективности, объявил обеим парочкам свое намерение дать снова общую "долгую" тоню от "белого бакена" и до "рябин". Будто бы от безысходности и полного бесклевья, с унынием вздохнул и плоско пошутил, что оставляю их одних "на произвол судьбы". Пожелал им всем еще одной поклевки "чуды-юды рыбы кит" на этом странном пятачке. Обернувшись в сторону затона, поточнее выверил-засек "прямую курса", с показной ленцой отжался веслами и, взяв-набрав изначально довольно приличную скорость, погреб-подался в направлении "косы".