В понедельник дела не делаются - [69]

– Это никакие не глупости, Тамара. Это – умности! Телефон у тебя есть? А в доме? Тоже нет… Как же вы без связи живёте? Мы пошли, дел ещё до чёрта, запирай двери крепче. Потом тебя следователь вызовет, допросит. – Это зачем ещё? Чего я знаю? Я и не видела ничего… Оперативники вышли из подъезда. Дождю не предвиделось конца. Прячась от него под деревьями, они вышли на освещённую улицу Чехова. – Андрейка, поверь мне, это горячо! – Маштаков от возбуждения никак не мог прикурить – Двинули прямо в «Диалог», рупь за сто, пеший пост здешний сейчас там от дождя ховается… Кафе «Диалог» было переполнено, в фойе стоял сизый табачный кумар. Поддатые посетители, в большинстве молодёжь, вели себя соответственно, оттягивались на полную. Из полутёмного зала гремела оглушительная музыка, под потолком медленно вращался зеркальный шар стробоскопа. В блеске стробоскопа обстановка смахивала на сцену из фантастического фильма, изображение множилось, дробилось. Разговаривать можно было только на сильно повышенных тонах. У официанта они выяснили, что милиционеры заходили в кафе полчаса назад, посмотрели и ушли. – У нас сегодня спокойно! – в ухо Рязанцеву кричал халдей. – Я вижу! – Андрейка показал в сторону гардероба, где перебравший парень не попал в рукав куртки и в результате этого оказался на полу. Верные друзья пришли ему на помощь и тоже повалились под стойку. – Веди к телефону! – велел официанту Маштаков. Разработанный им алгоритм действий был чрезвычайно прост. Позвонив в дежурную часть, он попросил, чтобы там по рации связались с нужным пешим постом и передали «пэпээсникам», чтобы те подошли к «Диалогу». – Андреич, как фамилии милиционеров? – Сейчас, Миш, посмотрю… сейчас, Миш… Где у меня постовая ведомость? Та-а-ак, нашёл. Батаев и Остроухов. – А как их зовут, Андреич? Ну имена у них есть? – Миш, не знаю, дорогой, я не выпивал с ними… Батаев А. Б. и Остроухов В. С. Всё, Миш, конец связи, область меня теребит… Милиционеры с инициалами «А. Б» и «В. С».

То есть это реально могли быть искомые Толик и Слава, которые неоднократно составляли протоколы об административных правонарушениях в отношении некого пьяницы, любящего поспать на троллейбусной остановке на повороте на улицу Зои Космодемьянской.

Они просто обязаны вспомнить этого человека. Данные его наверняка есть у них в рабочих блокнотах. Путный милиционер никогда не кинется заполнять типографский бланк протокола на улице со слов пьяного правонарушителя, который соврёт не дорого возьмёт. Путный милиционер, он запишет в книжечку, потом пробьёт по адресному, совпадают ли точная дата рождения, место жительства и прописки, то есть как раз те моменты, на которых попадаются обычно любители подставить за себя другого, чьи основные данные им известны. Протокол путный милиционер составит по возвращению в УВД. А в графе «Объяснения нарушителя» со спокойной совестью напишет: «От дачи объяснений и подписи отказался».

– Пошли, Андрей, под козырёк на улицу, я перекурю спокойно.

Оперативники вышли из кафе, встали в сторонке, чтобы не сподвигнуть поддатую, ищущую подвигов публику докопаться до двух чужеродных элементов.

23

В десять вечера в кабинете замначальника КМ собрались подвести первые итоги. Стульев всем не хватило.

– Михаил Николаевич! – обратился Птицын к Маштакову. – Ну чего вы с Рязанцевым как чужие стоите. Принеси пару стульев из соседнего кабинета.

– А-а-а, – отмахнулся Миха, – потом обратно тащить…

За приставным столом друг напротив друга расположились прокурорские – Коваленко и Саша Кораблёв. Перед каждым стояли кружки со свисавшими через края ниточками от «утопленников» – одноразовых пакетиков с чаем. Угощая гостей, Птицын не забыл об иерархии. Коваленко чашка досталась солидная, с надписью «БОСС», а Кораблёву – калибром поменьше, щербатая.

«Ну следаку сам создатель по такому делу велел сидеть в ментуре до упора, а зампрокурора давно бы уж мог с чувством честно выполненного долга отправиться в лоно семьи. Какой от него прок? В ориентировку его и так включат, в числе первых, с инициалами даже».

Так подумал Маштаков, но сразу поправил себя: «Мишка, ты не объективен, ты просто злобствуешь… Забыл, что ли – когда сам в его должности был, работал до победного. И колол, и допрашивал. Землю рыл. Потом с операми отмечали раскрытие».

– Давайте по порядку доложите о выполнении поставленных задач. Только по сути, воды не лейте, – Птицын обвёл красными глазами присутствовавших, остановился на Сутулове. – МРО, вам задача ставилась собрать в лесу бомжей…

– Ч-четыре че-еловека, з-значит, з-задержали… С-сейчас их д-деж-журка оформляет по у-указу[77]…

– Чего интересного говорят?

– Н-ничего… П-похожих н-нет…

– Фоторобот со слов мальчика составлен, как понимаю, – замнач КМ вертел в пальцах серый листочек с исполненной на струйном принтере физиономией – скуластой и низколобой.

Почти у каждого из собравшихся имелся аналогичный листок. Маштаков свой сразу запихал в карман. Субъективный портрет, выполненный на основании показаний девятилетнего фантазёра, доверия у него не вызывал.

– Фоторобот размножить и немедленно раздать всем постам. Завтра с утра отдать в газеты и на телевидение. Исполнение – на МРО! – Птицын наговаривал обязательные мероприятия.