В понедельник дела не делаются - [181]
Как мыльный пузырь! А если и не изменит, так одних его слов мало. Какая ему, спрашивается, вера после побега и почти двух месяцев пряток? А Петров, дающий последовательные показания, явился в милицию… ках-кхм… добровольно… Извини…
Зампрокурора полез в карман за носовым платком, отвернулся и трубно, словно слон в вольере, высморкался.
Максимов растерянно чесал в затылке.
«Куда ни кинься, всюду – немецкие оккупанты!»
Виктор Петрович продолжил развивать свои мысли вслух:
– Понимаешь, Василий, петровская «явка с повинной» почти классическая. Как в учебнике по уголовному процессу!
Не в пример девяносто девяти процентам «явок», которые в «пресс-хатах» пишутся! И этой, как её, кх… красавицы… Егоровой… показания с петровскими совпадают один в один, хотя Егорову мы нашли гораздо позднее. Сговориться голубкам этим было некогда, да и негде. Значит, правду они говорят…
Врастяжку проскрипела дверь кабинета и в образовавшуюся узкую щель просунулась голова милицейской следачки в красном берете.
– Разрешите, Виктор Петрович? Я всё-всё переделала, как вы велели!
– Подождите, Полякова, в коридоре. Что за манера у вас такая? Не видите, что ли, я… кхм… занят! – раздражённо отреагировал Коваленко.
Красная шапочка нырнула обратно, будто кукушка в часах спряталась. Тяжёлая дверь, приводимая в действие тугой боевой пружиной, чуть не прихлопнула её.
– Вот что, Василь Сергеич, – вдруг заявил Коваленко, – я сам к Фадееву схожу в ИВС. Тряхну… ках… стариной. Если ты не возражаешь, конечно.
Максимов, разумеется, возражать не стал. Но и в аванс, выданный заместителем прокурора, особо не поверил. Подумал, что тот ради красного словца пообещал.
26
Но Коваленко в изолятор временного содержания к обвиняемому Фадееву выбрался. Причём настроенный крайне решительно и даже запасшийся чистыми бланками протоколов.
Правда, только на следующий день после обеда.
Виктору Петровичу позарез нужно было сменить обстановку, вырваться из промозглой конурки служебного кабинета. Настроения вваливать не было никакого после того, как неделю назад проверяющие из прокуратуры области из «отказных» материалов возбудили десять дел и в соответствующем ракурсе преподнесли руководству. Дескать, Коваленко в своём Остроге мышей не ловит, хороводится с ментами, закрывает глаза на творимые ими беззакония.
И не важно, что семь из десятка возбужденных дел – мелочёвка, о которую в цивилизованных странах полиция рук не марает, себе дороже выйдет, мелкие кражи цветного металла с больших предприятий. С ущербом не больше трёхсот рублей каждая. Для заводов это менее чувствительно чем дробина, подложенная под задницу слона! Малозначительность ущерба директора подтверждали документально.
Старший прокурор отдела по надзору за следствием Хоробрых, снискавший репутацию процессуального киллера, всегда с лихвою отрабатывающего заказ, ходил по областной гоголем:
– Десять укрытых преступлений за день проверки выявили! В «ивээсе» люди без законных оснований сидят! Чего же у них вылезет, если поглубже копнуть?!
Виктор Петрович от добрых людей знал, что готов проект приказа о его наказании. Вожди пока не определились с тем, как наказать. Достаточно ли будет простого выговорешника или по тяжести проступок заместителя межрайонного прокурора на строгач тянет?
Привычный к интригам аппаратчик Трель, интуитивно угадав опасность, исходившую от своего деятельного зама, первым нанёс упреждающий и весьма болезненный укол.
И теперь все ходы Коваленко будут только ответными. На них Трель может (и будет!) заявлять, что его заместитель, обидевшись на принципиального руководителя, предоставляет на него абсурдную информацию, чернуху.
Прокурор и заместитель – фигуры разновеликие. Если на шахматы мерять, то прокурор района, назначаемый на должность самим Генеральным прокурором – это король, а зам – фигура средняя, «слон» или «конь». Даже на «ладью» он не потянет.
В конфликтной ситуации между прокурором и замом руководство всегда поддержит первого, каким бы золотым ни был второй.
«Если, конечно, не будут предоставлены факты совершенно убойные!»
Коваленко шагал под зонтом, по куполу которого шелестел зарядивший с утра дождь. В сочетании с порывистым ледяным ветром он не добавлял оптимизма. Тротуар по улице Советской, местной «Унтер-Дер-Линден» был устлан палым листом, неэстетично расквашенным в грязи. Ногу следовало ставить на всю подошву, крайне осмотрительно и твёрдо. Такая подстилка склизкая – самая пакостная. Поскользнешься не дай бог, костей не соберёшь.
«Скорее бы снег, что ли, лёг!»
Когда Виктор Петрович проходил во двор УВД, из будки выскочил постовой автоматчик. Каска набекрень, лопоухий, кадык на шее торкается.
– Вы к кому? – выпалил.
Заместитель прокурора, будучи человеком воспитанным, с университетским образованием, ответил вопросом на вопрос:
– Вы меня… кхм… разве не знаете?
– Не-ет, – младший сержант помотал головой, отчего зелёная каска сползла ему на нос.
На это Коваленко заметил укоризненно:
– А надо знать.
И продолжил неспешное движение по двору, огибая лужу, рябую от секущего её дождя. Постовой молча смотрел вслед его грузной начальственной фигуре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
В Гейдельберге выстрелом в лицо убит мужчина. Через несколько дней происходит еще одно, очень похожее преступление. Подозрение падает на городского сумасшедшего по кличке Плазма, но он бесследно исчезает. У начальника отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманна виновность Плазмы сомнений не вызывает, однако гаупткомиссару Тойеру не нравится это слишком очевидное решение. У него и его группы есть и другие версии. Выясняется, что оба убитых были любовниками одной и той же женщины, и вряд ли это можно счесть простым совпадением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Закон триады" продолжает серию романов о независимом и решительном инспекторе Чэне.Вместе с детективом американской полиции Кэтрин Рон он расследует исчезновение Вэнь Липин, муж которой находится в США. Связанный с китайской мафией, он является важной фигурой в деле о незаконной иммиграции, которым занимается американское правосудие. Сумеет ли Чэнь и его американская коллега опередить бандитов триады, которые охотятся за Вэнь?
