В понедельник дела не делаются - [155]

Кирьянов Вова – молодой милиционер, только год в органах работает. Но под чутким руководством старшего товарища он уже в премудрости патрульно-постовой службы въехал.

Главная из всех заповедей: «Не ищи на свою жопу приключений!»

Не те ставки на кону, чтобы приключения шукать! Паршин со всей своей выслугой аж три с половиной штуки на круг получает, а у Вовы и двух не выходит.

Милиционеры, замкнув круг на вверенной им территории, констатировав, что в Багдаде все спокойно, завернули в кафе «Арзу», пристанище привокзальной шпаны, проституток и лиц ранее судимых.

Сейчас в заведении тишь да гладь. Потехи час еще не подоспел. Из шести столиков занят только один, дальний. Две девахи за ним разминаются, пиво сусонят. Перед каждой – по бутылке самого дешевого… Девки Паршину знакомы, отсалютовали с чрезмерной приязнью. Ирка и Светка, местные шалавы. С ментами им учтивыми быть по роду службы своей полагается.

Барменша Люда без слов налила милиционерам по чашке кофе. Паршин с Кирьяновым, с удовольствием отхлебывая сильно горячий, как бы турецкий эликсир бодрости, повели с барменшей разговор за жизнь. Двое суток они сюда не заглядывали, пока отдыхали.

Люда, тётка конкретно за сороковник, ярко раскрашенная – чёрные брови дугой, сиреневые брыластые щеки, – закурила красный «ЛМ».

– Ой мальчишки, какая у нас тут вчера поганка приключилась! – интригующе округлив глаза, хрипатым голосом начала барменша.

Компания судимых, отмечавшая освобождение кореша, разодралась с пьяными контрактниками с рембата. Сломали стол и стульев несколько штук. Хорошо ещё, посуда в кафухе исключительно пластмассовая.

– Как окошко не высадили, непонятно! Ваши до-олго ехали, только двоих успели взять! Самых бухих!

Милиционеры кивали со знанием дела. О ночном происшествии им было известно из сводки, зачитанной дежурным на разводе.

Люда взяла с них честное пионерское проведывать ее регулярно, а потом в два часа помочь закрыться – выставить на улицу разгулявшихся клиентов, требующих продолжения банкета.

Паршин и Кирьянов легко согласились. Им нетрудно, кафе находится на их маршруте патрулирования, обеспечение в этом гадюшнике общественного порядка входит в их прямые служебные обязанности. Кроме халявного «Чибо» каждый из них получит за хлопоты от Люды по стольнику. Деньги небольшие, но бумажные, вполне осязаемые. И никто взяткой их не назовет… халтурка.

Хозяин «Арзу», нерусский Алик Сабиров – в курсах, он всячески приветствовал взаимодействие между родами войск. Место у него бойкое, автостанция, «жэдэ» вокзал – всё на одном пятачке, без милиции Алику никак, с милицией ему дружиться надо.

Через час-полтора жизнь в кафе забьет мутным ключом.

Милиционеры направились на угол площади, к магазину «Посылторг». Встречать командира роты Швеллера, который должен нагрянуть с плановой проверкой постов. Паршин на всякий пожарный беглым взглядом окинул площадь и… оп-па… наткнулся на плюхнувшегося на лавочку мужика в расстёгнутом длинном плаще. Пояс у мужика развевался на ветру, как флаг на первомайской демонстрации. Яркий галстук на бок сбит…

– За мной! – старший наряда целеустремлённо двинул через площадь.

Поворачивающая налево красная «восьмёрка» притормозила с визгом, пропуская представителя власти при исполнении.

Паршин, от природы немаленький, метр восемьдесят пять, весом за сотню кило. Ноги он переставлял, как слон в посудной лавке… Бум, бум! В парнях прапорщик вольной борьбой баловался. Вовка Кирьянов – помельче, сутулится, но цепкий, привыкший к силовым задержаниям. Нос у Вовы кривоватый, в армии на бок свернутый в махаловке с дагами.

Сейчас силовое задержание им не грозит. Мужик прилично одет – модный плащ с клапаном на спине, костюм, павлиньей расцветки галстук. Но пьяный в хлам. При виде надвигавшихся милиционеров начал бессмысленно улыбаться. На второй подбородок его тянулась нитка слюны.

Паршин четко приложил ладонь к козырьку, добросовестно отрабатывая номер для окружающих.

– Прапорщик милиции Паршин. Предъявите, пожалуйста, ваши документы!

Пьяный заулыбался еще шире, тряхнул головой, волосы у него – растрепанные… Выставил перед собой испачканную в грязи пухлую ладонь.

– В-вы чё, мужики… Все х-хорошо… все зашибись!

Паршин действовал строго в соответствии с Законом «О милиции» и уставом патрульно-постовой службы. «Убирайте пьяных с улиц!» – непрестанно внушали отцы-командиры. Чтобы сами они не совершали криминала и чтобы жертвами преступных посягательств не становились. Мужик в блестящем галстуке целых два косяка упорол. То есть два административных правонарушения совершил. Своим пьяным видом он позорил человеческое достоинство, мешал нормальному отдыху граждан – это статья 161 КоАП. А нецензурная брань подпадала под «сто пятьдесят восьмую» статью, мелкое хулиганство. Значит, два протокола у них в кармане.

Два протокола – это две «палки», в которых измеряется ментовская работа. Не нарубил за смену «палок», выходит, как бы и не работал.

Паршин и Кирьянов под мышки поставили мужика на ноги.

Он тяжёлый и мягкий, его вело то в одну, то в другую сторону, центр равновесия у него расположен очень высоко. Всю дорогу к автостанции пьяный сосредоточенно сопел и пытался освободиться от стражей порядка, ведших его за предплечья.