В полночь упадет звезда - [93]

Благодан снова ушел, и на этот раз его не было дольше. Горыня и Лютульв переглянулись; не имея возможности посоветоваться, они оба были едины в решении ни в коем случае не пускать Брюнхильд к ведьме одну.

Наконец Благодан вернулся.

– Она согласилась, чтобы вошли еще два человека, но это может помешать делу.

– Фюрри эм эк, – Лютульв знаком показал Горыне, что пойдет первым.

Оставив лошадей Бокошу, они вчетвером пересекли двор. Лютульв толкнул дверь и спустился в избу; обнаженный меч он держал перед собой на случай всяких неожиданностей и как лучшую защиту от любого колдовства.

Немолодая женщина, закутанная в темный платок, неподвижно стояла у печи и напоминала тень; суровый взгляд ее глаз встретился с напористым, пристальным, недобрым взглядом варяга. Привычно Лютульв осмотрел все углы, пошарил под лавками, открыл ларь; Мечтана сделала движение, чтобы ему помешать, но он лишь убедился, что среди мешочков с сушеными жабами никто не прячется.

– Можешь заходить, госпожа! – крикнул он в дверь и сам занял место возле косяка.

Вошел Благодан, потом Брюнхильд, потом Горыня. Сделав два осторожных шага вперед, Брюнхильд остановилась напротив Мечтаны; Горыня обогнала ее и встала так, чтобы не загораживать их друг от друга, но не дать Мечтане подойти ближе.

Когда Горыня сошла на пол избы и осторожно распрямилась, стоявшая у печи хозяйка вздрогнула и попятилась.

– Не бойся! – сказала Брюнхильд. – Это служанка моя. Такой большой уродилась, но бояться ее нечего.

– Ох, лески зеленые, пеньки молёные… – пробормотала Мечтана.

Благодан только упомянул, что у Брюнхильд с собой «девка», но не сказал, какова она.

Лютульв, по их движениям понявший смысл этих слов, чуть слышно хмыкнул. И вид Горыни, и угорский меч на перевязи давали понять, что бояться ее все-таки стоит. Догоняя Брюнхильд, он успел заметить в зарослях тушу кабана, зарубленного в два мощных точных удара.

Горыня пристально вглядывалась в хозяйку избы, но в полутьме видела лишь бледное пятно лица с едва различимыми чертами. И сразу подумала: это морок, ведьмарка чарами мешает разглядеть себя. Женщина не шевелилась и молчала, но в душе Горыни крепло ощущение угрозы. И не оставляло чувство, что основное внимание хозяйки направлено не на Брюнхильд и не на Лютульва, а на нее саму. Но с чего бы ведьмарке, привыкшей ко всяким дивам, опешить при виде девы-волота, будто обычной бабе?

– Будь жива, – сдержанно приветствовала Мечтану Брюнхильд. – Я – дочь Олега киевского. Хотела с тобой повидаться. Мне рассказали, будто ты можешь любой хворью повелевать.

– И ты будь жива, – вполголоса отозвалась Мечтана. – Кое-что мне ведомо…

Будто против воли ее взгляд опять обратился к Горыне.

– Откуда ты, дева? Какого рода?

– С гор Угорских, – сурово ответила Горыня. – Троянова мы корня, Святогорова рода. Отец мой – Волот Волотович, мать – Снежевина, братья – Туча, Буря да Хмара. А тебе что за дело до рода моего? У меня к тебе дел нет.

– Не бывала ли ты… – начала Мечтана, но осеклась.

– Ты госпоже отвечай, – посоветовала Горыня.

– Что у тебя за нужда? – взяв себя в руки, обратилась Мечтана к Брюнхильд – ровным голосом, каким говорила с любым, кто к ней явится.

И снова бросила взгляд на Горыню, будто не могла совладать с любопытством.

– Моего брата, Рагнара, несколько лет лихорадка мучит. Какими только средствами не гнали ее – не уходит. Может, ты знаешь средство, чтобы ее избыть?

– Могла бы я помочь, но мне нужно от твоего брата что-то. Волос, от сорочки лоскут…

– У меня ничего такого нет, – Брюнхильд качнула головой. – С чего бы я стала в гощение брать его волосы?

– Тогда от себя дай. Ты сестра его, в вас одна кровь.

– У нас матери разные.

– Но отец ведь один. Кровь князя Олега в вас обоих. Этого мне довольно.

– А иначе разве нельзя? – с сомнением спросила Брюнхильд. – Я сколько раз видела, как его лечат – никогда волос не просили. Волосы нужны, когда хочешь саму душу человека уловить. А когда ловят хворь – к чему?

– Ну если ты, княжна, более моего сведуща, то чего от меня хочешь? – Мечтана слегка развела руками. – Сама тогда и лечи. Как же я без волоса душу его найду, чтобы из нее хворь гнать?

– Иные умеют! – поддела ее Брюнхильд.

– Иных и зови.

– Да уж придется. Свой волос я невесть кому не дам.

– Но почему ж невесть кому? – подал голос Благодан, в волнении наблюдавший за их беседой. – Мечтана – женщина уважаемая, нашего корня. У нас в верви ее всякий знает… И отец мой знает. Разве он бы принял к себе невесть кого, позволил бы жить здесь…

– Не трать слов попусту! – остановила его Мечтана. – Коли нет у княжны мне веры, так нечего было и приходить, Сумежье тревожить.

– Не бойся, Олеговна! – взмолился Благодан. – Мечтана великую силу имеет, она поможет!

– Только если она с нами поедет! – отрезала Горыня, которой давно уже не терпелось вмешаться, и кивнула Лютульву: дескать, будь наготове.

Он кивнул в ответ: понял.

– Пусть едет с нами в Киев, коли в ее силах княжичу помочь, – продолжала Горыня. – Поможет – князь ее наградит.

– А не помогу – я же буду виновата! – насмешливо подхватила Мечтана. – Лески зеленые, пеньки молёные! Мне за чужую вину ответ держать охоты нет.