В полдень, на Белых прудах - [39]

Игнат повернулся к дочери:

— Побудь тут, я сейчас, — и вышел из комнаты.

Зинуля догадалась: отец с ружьем пойдет охотиться за филином. Он уже какую ночь кряду охотится за ним, но впустую.

Игнат и вправду на улицу вышел с ружьем. Постоял, пооглядывавшись, поднялся на крышу дома по лестнице. Надо филина спугнуть, если он тут, в доме.

Игнат расстроился — филина опять нигде не было.

Проклятая птица!

Помнится, она в их доме завелась перед тем, как приключиться несчастью с дочерью. Но тогда сама же и исчезла.

Игнат не находил себе места: где же филин? Откуда слышится его голос? А может, им кажется? И ему, и Евдохе, а?

Он опустился по лестнице. Еще раз прошелся по двору, поосматривал внимательно дом — никакой птицы.

Ночь стояла звездная. Вчера вечером чуть поморосило, потом ветер разогнал тучи, и все утихло, небо заиграло огнями, будто там, наверху, расположился преогромнейший современный город.

Вскоре Игнат вернулся в комнату.

— Ну что, как тут мать, успокоилась? — спросил он у дочери.

Зинуля всхлипнула:

— Молчит.

— А она хоть жива? — Игнату вдруг стало не по себе от этого вопроса.

— К несчастью, — проговорила Евдокия. — Не идет ко мне смерть, не идет. — Она слегка шевельнулась, повернула лицо к мужу: — Зачем ты это делаешь?

— Что делаю? — не понял ее Игнат.

— Ты филина в угол загнал, вместе с ним загнал туда и мою смерть. Оставь филина в покое, родной, не трожь его, пожалуйста.

У Игната и мурашки по телу — надо же! Откуда она знает, что он охотится на филина? Кто ей сказал? Он вопросительно посмотрел на дочь — у той глаза тоже колесами.

— С чего ты, Евдоха, взяла, что я филина загнал в угол?

— Догадываюсь, родной. Чувствую.

— Выдумываешь ты все это, лежишь вот тут и выдумываешь.

— Не надо, родной, не говори так. — Жена умоляюще посмотрела на Игната: — Я с вами последнюю ночку.

Не было больше у него сил все это слушать, от слов жены подкашивались ноги, но и деваться некуда, не уйти, не убежать от Евдохи сейчас. Возможно, она и в самом деле доживает последние часы.

— Зинуль, подойди, милая, ко мне, — позвала мать дочь. — Нагнись, я тебя поцелую. Милая ты моя, хорошая девочка!

Плача, давясь от слез, Зинуля подошла, склонила голову. Мать поцеловала ее.

— Прощаешься ты, что ль? — У Игната на скулах заалели желваки, он едва сдерживался, чтоб тоже не заплакать.

— Ага, — чуть заметно кивнула Евдокия. — Прощаюсь. Пора. Подойди и ты ко мне, родной.

Он приблизился к постели, на которой лежала жена, наклонился.

Евдокия и его поцеловала.

— Будьте счастливы. — Но через минуту добавила: — И Зинуле, родной, расскажи, про нашу брачную ночь, обязательно это сделай, я прошу тебя.

— Ну что ты, что ты, — беспомощно забормотал Игнат, — погодь, Евдоха, ты сама ей расскажешь, сама, сколь уж раз тебе было плохо, сколь прощалась с нами, а потом отходила. Бог и теперь, возможно, тебя помилует.

— Бога нет, родной, — возразила Евдокия. — Нет его. Коль был бы, не мучал так людей, как он мучает. — Она произнесла эти слова и, похоже, сама того испугалась, потому что лицо ее еще более побледнело, кровь как бы от него отхлынула.

И в тот момент в какой раз уже за ночь загугукал филин.

— У, проклятая птица! — чертыхнулся Игнат. — Откуда она взялась на нашу голову?! — Но с места не сдвинулся. Когда он опять повернулся к Евдокии, та уже не дышала.

Немного постояв, Игнат протянул к лицу жены руку и закрыл ей веки. Затем подошел к плачущей дочери и обнял ее.

— Что поделаешь, — сказал он, — пришло время… — Иных слов у него в эту минуту не было, не приходили они в голову.

Вздрагивая, давясь от слез, Зинуля кивала согласно:

— Конечно, конечно…

Что-то произошло в ней, что-то как будто переменилось внутри. Но что именно? Зинуля пыталась разобраться, однако, увы, ничего из того не выходило.

Зинуля думала сейчас об одном: о какой брачной ночи говорила отцу мать? Что за необыкновенная такая ночь, о которой необходимо рассказать дочери? Она мучилась от нетерпения, терялась в догадках, а результат был все тот же. Ничего, успокоила в конце концов Зинуля свои нервы, придет час — и отец ей все расскажет, он обязательно это сделает.

2

Отец категорически заявил: свадьбы никакой не будет, и вообще он Игната Перевалова не подпустит к своему двору на пушечный выстрел.

Соболевы и Переваловы с давних пор жили как кошка с собакой; если верить тому, что о них рассказывали, так еще с дореволюционного времени, когда ни Евдокии, ни Игната еще и в помине не было. Соболевы ходили в богатеях, чинно, степенно по земле ступали, а вот Переваловы им не чета, напротив, беднее, наверное, в Кирпилях семьи не было. Но вот сначала прогремела революция, потом пережили коллективизацию, и маленько сравнялись Соболевы и Переваловы. И все ж различие-таки оставалось — Соболевы как были пронырами, дельцами, так и были, а Переваловы своим горбом все брали, от земли да от ремесла шли. Никто бы никогда не сказал, да что там, предположить даже не мог, что два рода эти когда-то породнятся, наступит час, и меж ними воцарится мир и спокойствие. И вот такое случилось. А связь эту установили Евдокия Соболева и Игнат Перевалов, с них все началось. Естественно потому отец Евдокии и не пожелал справить дочери свадьбу, а жениха не подпускал к своему двору на пушечный выстрел.