В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов - [35]
Как видим, причин для отъезда у американских финнов было более чем достаточно. Тем более удивительно, что большинство из них всё же остались в республике. Объяснить это, пожалуй, труднее, чем причины переезда в Карелию. Скорее всего, многим просто некуда и не на что было уже ехать. Как вспоминал Рой Нисканен, которого родители привезли в Петрозаводск в 1932 г. годовалым ребенком, «всё было продано, там ничего не осталось. По-моему, говорили, что весь участок, всю эту ферму продали за тысячу долларов – то есть почти ни за что отдали кому-то. А была ферма, коровы, овцы. Уезжали насовсем. Поэтому даже если и вставал вопрос, чтобы обратно вернуться, то как обратно вернуться? Опять начинать всё сначала? Там же пустое место»[306].
Некоторые в конце концов привыкли, кто-то приспособился, кто-то обзавелся в Карелии семьей. Разумеется, среди оставшихся было немало людей, действительно нашедших себе работу по душе и получивших в новых условиях возможность реализовать свои способности. Были и те, кто продолжал верить в «светлое коммунистическое завтра». Они пытались оправдать существующие трудности, называя их явлением временным, преходящим. Одна из иммигранток вспоминала: «Моя бабушка никак не могла понять проблемы со снабжением едой. Как это было возможно, чтобы в рабочем раю населению не хватало даже хлеба… Однако у дяди было готово ясное объяснение. Продовольственный кризис скоро пройдет, это лишь временное явление. Как только люди научатся работать добросовестно, нищета сразу исчезнет, и расцветет всеобщее благополучие»[307]. Вера в грядущее благополучие помогала переносить невзгоды, и иммигранты писали родственникам: «У всех здесь есть работа, есть деньги… Покупательная способность населения очень велика. В магазинах очереди. В товарах нужда. Заводы пока не могут полностью обеспечить потребности, но это, без сомнения, скоро пройдет. Ведь пятилетний план мы выполнили на 100 %»[308].
Таким образом, насколько сложными были мотивы эмиграции финнов из Северной Америки, настолько же комплексными были и причины, заставившие их остаться в республике, невзирая на все трудности и разочарования. Экономические мотивы – невозможность оплатить обратный проезд или профессионально реализовать себя на новом месте – соседствовали с возможностями дать детям образование на финском языке, что почти нереально было в Северной Америке. Иммигранты быстро освоили риторику социалистического строительства («пятилетний план мы выполнили на 100 %»), и для многих из них вера в социалистические идеалы были слишком важной, чтобы «дезертировать… с производственного фронта». Работа в Советской Карелии все еще оставляла надежду на светлое будущее, в то время как возвращение в Америку означало бы поражение и крах всех надежд. А эти надежды грели многих: «Мы жили в ужасающих условиях, но, несмотря на это, родители были полны энтузиазма… Они были готовы переносить любые лишения ради будущего счастья»[309].
Социальный портрет североамериканских иммигрантов
Вопрос о том, сколько всего финнов из Канады и США переехало в начале 1930-х гг. в Карелию и какое количество вернулось обратно, до сих пор вызывает споры. Оценки, встречающиеся в литературе, варьируются от двух до пятнадцати тысяч, хотя большинство исследователей сходятся на том, что реальное число находится где-то посередине[310]. В этой книге мы использовали комплекс источников по промпереселению из архивов Карелии[311]. Эти материалы обильны, но при этом разноречивы и запутанны, и нам потребовались значительные усилия для обработки, проверки и сопоставления приведенных там сведений и цифровых данных. Однако эти усилия вполне компенсируются возможностью составить социальный портрет американских и канадских финнов.
В основу наших подсчетов положено несколько коллекций документов, наиболее точно, на наш взгляд, отображающих динамику в изменении численности североамериканских финнов в республике и дающих возможность составить социологический портрет иммигрантов. Это прежде всего данные Переселенческого управления и документы партийных органов и органов безопасности, следивших за процессом переселения и размещения иностранных рабочих, а также контролировавших условия их труда, быта и «политико-моральное» состояние (т. е. степень политической благонадежности). Кроме того, в архивах сохранилось огромное количество различных списков и анкет переселенцев (составленных по разным организациям, по годам, датам прибытия, по месту жительства и т. д.), наиболее полными из которых можно считать списки пароходных компаний и список иммигрантов (с краткими биографическими данными), прибывших из США и Канады в 1931–1933 гг., который был составлен для карельского обкома в январе 1934 г. Мы свели эти документы в единую базу данных, которая на момент написания этой книги включала информацию о 5557 североамериканских финнах, иммигрировавших в Советскую Карелию
