В поисках любви - [68]

Если он рассчитывал обескуражить Оливию этим выпадом, то это ему не удалось.

— Ах, Филипп, Филипп, — она шаловливо погрозила ему пальцем. — Берегитесь. Эти эфирные создания ничего не понимают в жизни. Разве могут они по-настоящему оценить зрелого и опытного мужчину? Гораздо чаще они увлекаются такими же желторотыми птенцами, как и они сами… — И Оливия, раскланявшись с поверенным и послав ему дружескую улыбку, скользнула дальше по коридору, унося с собой радующее душу воспоминание о холодном бешенстве в глазах адвоката.

«Надеюсь, я попала в точку, — думала она, — и эта несчастная девочка-невеста сумеет постоять за свою настоящую любовь… Если бы я могла хоть чем-то ей помочь! С превеликим удовольствием расстроила бы эту свадьбу…»

— Отец говорит, ты почти закончил его портрет, — сказал Фрэнк Кейси, закурив сигару и выпустив струйку дыма под потолок студии. — Что с тем журналом, в который ты хотел устроиться?

— Пока ничего. — Генри усердно трудился над рисунком. — А что нового произошло в мире?

— Много интересного. Очень жаль, Генри, что ты не присутствовал на венчании мисс Уэйн и мистера Ноэля Гордона. Если не возражаешь, потом мы выпьем за молодоженов. Ну и зрелище это было, скажу тебе… Я почти пожалел, что я не художник.

— Избавь меня от этого, — отозвался Генри, продолжая растушевывать рисунок. — Не сомневайся, в мире немало вещей, куда более достойных того, чтобы их запечатлели на бумаге…

— Не буду спорить с тобой, но на лицо матери жениха стоило посмотреть. Думаю, когда вступают в брак королевские особы, они делают это и вполовину не так важно. Она пригласила на свадьбу сына своих старых подруг — как я понял, хотела пустить им пыль в глаза — и то и дело оборачивалась, чтобы посмотреть на их лица. Жених был трогателен. Представь себе влюбленного остолопа, у которого в петлице орхидея величиной с апельсин…

— А невеста? — лениво спросил художник.

— Невеста — обворожительна и мила, как всегда… Свадебное платье было оторочено брюссельскими кружевами, если тебе интересно, — добавил он, помолчав.

— Ты стал разбираться в кружевах? — От удивления Генри даже забыл про карандаш.

— Нет, это не моя заслуга. Просто Агата Вилкинс говорила об этом своей соседке четыре раза.

И молодые люди от души расхохотались.

— И вот, после того как молодоженов обсыпали рисом и кинули вслед им туфлю, они сели на поезд и отправились в свадебное путешествие в Испанию, — скороговоркой докончил Фрэнк. — Но довольно о них. Скажи лучше, почему у Алана так сияют глаза? Я заходил к отцу в контору и видел его… но даже не сразу узнал…

Генри оторвался от своего рисунка и серьезно посмотрел на Фрэнка:

— Потому что он счастлив, друг мой, вот почему…

Выслушав историю Алана, Фрэнк кивнул:

— Неудивительно, что сейчас он приходит в Сити так, как будто это лучшее место на земле…

— И помни: мир не рухнет до тех пор, пока существуют влюбленные остолопы, которые суют в петлицы орхидеи величиной с апельсин, — добавил художник торжественно.

Глава 40

Генри был прав: когда Шону Райану сообщили о том, что Кэти видела Эдвардса и Ноэля на антикварном рынке, глаза его вспыхнули мрачной радостью.

— Я знал, что это — недостающее звено! И знал, что мы найдем его!

— Они хотели поговорить с одним из продавцов… — Кэти закрыла глаза, пытаясь вспомнить. — Да, правильно. Ричардс. Им был нужен какой-то мистер Ричардс.

— Старый гравер? — удивился Генри. — Я слышал о нем, у него действительно есть место на рынке в Челси… Неужели он занялся подделкой документов?

Ранним субботним утром к воротам антикварного рынка подошли двое — высокий темноволосый молодой человек и зеленоглазая девушка с золотисто-каштановыми косами. Они медленно прошли вдоль прилавков, заваленных книгами, и наконец девушка остановилась у одного из них и взяла в руки старинный том Байрона.

— Здесь, — шепнула она. — Это было здесь.

— Вы уверены?

— Да…

— Простите, можем ли мы видеть мистера Ричардса, гравера? — поинтересовался молодой человек.

Седой старик, дремавший за прилавком, открыл выцветшие светлые глаза:

— К вашим услугам, сэр.

— Мы бы хотели с вами поговорить.

Старик осмотрел их с ног до головы неожиданно внимательным колючим взглядом.

— Извольте пройти внутрь, — сказал он наконец, указывая на небольшую пристройку позади прилавка. Барни, — окликнул он продавца-соседа, — последи за моими книгами. Так чем могу служить?

— Нам рекомендовал вас мистер Эдвардс. — И Шон сделал паузу, выжидая, как отреагирует на его слова собеседник.

— И что же?

— Нам необходимо немного исправить один документ… — Ирландец слегка наклонился к граверу и пристально смотрел на него.

Но его блеф не сработал. Старик еле заметно усмехнулся:

— Боюсь, я не вполне вас понимаю. Я помню мистера Эдвардса — он приходил ко мне по поводу иллюстрации в средневековой рукописи. Или под словом «документ» вы имеете в виду «исторический документ»? Вам тоже нужна копия этой миниатюры?… Не думаю, что ее нужно исправлять… Это будет стоить не меньше пятнадцати фунтов. Желаете взглянуть? — Откуда-то из-за спины он вытащил толстый тяжелый фолиант.

Шон, пытаясь скрыть досаду, вежливо кивнул, сердито посмотрел на злополучную миниатюру и, пробурчав что-то, покачал головой.