В поисках любви. Беседы о браке и семейной жизни - [34]
Что такое наша христианская духовная жизнь? У вас есть два основных направления. Первое — это охранительное. У вас горит лампада, и вы защищаете ее от ветра. Второе — вы должны подливать масло в лампаду, чтобы она горела. Вы должны их насытить настоящей жизнью. Вы должны с ними обязательно вместе молиться. Совместная молитва с женой и детьми — это принципиальнейшая вещь. Это очень важно, потому что в этом, прежде всего, реализуется домашняя Церковь. Утренняя молитва дается тяжело, так как все встают в разное время, а вот вечерняя обязательна. Пусть она будет сокращенная, чтобы малыши выдерживали. Но когда вы вместе приходите на молитву, то вы — маленькая Церковь.
Помню, когда первому ребенку был год, я был поражен тем, что, когда ты ему что-то говорил, он уже бунтовал, хотя не мог еще говорить. Я приехал к своему духовнику, к замечательному лаврскому архимандриту. Он говорит: «А что ты хотел? Ты богословие изучал в семинарии? Ты помнишь о первородном грехе? Вот он действует». Действительно, наша человеческая природа повреждена. Вы это на своем ребенке видите. Вроде бы вкладываете в него все хорошее, а в нем расцветает и хорошее, и плохое. Вы постоянно с этим боретесь. Здесь, в первую очередь, придется разговаривать. Вы старшему объяснили, что нельзя ругаться, а теперь вы объясняете следующему.
Второе условие — это личный пример. Если отец и мать обходят конфликты, то и дети этому научаются. Хотя не сразу. В них это взрослое естество начинает вскисать, ходит-бродит, и они не управляют собой. Они такие неуклюжие также и в нравственном смысле.
Поэтому если в семье не употребляют нецензурных слов, то дети потихоньку воспримут это как норму жизни.
Интересно, что в переходном возрасте они очень не любят обниматься, а в детстве не могут без этого. Маленький ребенок чувствует любовь родителей тактильно. Малышей нужно обязательно тискать, целовать, сажать на колени. Я вот приезжаю из храма, и двое младших сыновей и дочка зовут меня «бузюкаться». Им нужно насытиться, как лось, который выходит из леса, видит соль в кормушке и лижет ее. Он не соображает зачем, но ему надо нализаться соли. Так и ребенку нужно тепло сильных родительских рук, а дальше он идет совершенно спокойно. Потом он этого очень стесняется. Если он в состоянии бунта и ты к нему подходишь, то он вырывается и всячески показывает, что это ему противно. Но когда ты смотришь в зеркало, то видишь, что он улыбается. Чего бы с ним отрицательного ни происходило, он должен помнить, что он любим, важен, нужен — такой, какой он есть: неуклюжий, прыщавый, дерзкий. Но это все равно борьба, в которой вы часто проигрываете, потому что действует грех, потому что вы в первый раз родитель.
Иногда надо. Дети все разные. Есть дети, которым скажешь, и они выполняют. У них есть разные периоды. Сознательное хамство надо наказывать строго. Если слово не останавливает, то моя супруга может дать и пощечину, хотя ребенок выше нее на полторы головы. Такое тоже бывает. И это им только во благо. Ведь в Священном Писании говорится, что Господь кого любит, того и наказывает. Вспомните цитату: Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына (Притч. 13, 25). Ведь здесь не сказано, что у отца неправильная педагогическая концепция или что он ошибается. И даже не сказано, что неправильно любит. Сказано, что ненавидит. Почему? Потому что он дает злу разрастись в его душе.
Я вспоминаю одного очень пожилого московского протоиерея. Когда я был семинаристом, попал к нему в дом. Он был из традиционной православной семьи, где веровать не прекращали в советское время. Он говорил, что у них в прихожей висело три ремня. Черный — на постные дни, красный — на праздники и коричневый — на будни. Вот и все отличие. Это замечательнейший человек, у которого девять детей в семье.
Сейчас даже старший говорит: «Папа, а почему вы не наказываете?» А потому что научились, то есть опыт приходит. Если можно обойтись без телесных наказаний, то лучше обойтись. Мы были молодыми и не умели, а сейчас без этого обходимся. Но тем не менее нужно бороться. Если он нахамил, то должен за это и по губам получить, ибо нельзя сказать матери плохое слово.
У меня был такой эпизод в детстве. Отец и мать воспитывали нас очень строго в отношении к взрослым (всегда на «вы», всегда имя и отчество). Вдруг появился папин знакомый — художник, у которого не было своих детей, и предложил обращаться к нему на «ты». Я ему: «Борис!» Он откликается. «Боря!» Откликается. «Борька!» — а потом сказал еще что-то наглое. Он на меня так посмотрел, и было видно, что ему этого не хочется, но отодрал меня за уши. Мне было обидно, я плакал, но мне было так хорошо. У меня были смешанные чувства, с которыми я только потом разобрался. Меня поставили на место, и в моей картине мира взрослый человек — это авторитет, и этот авторитет зиждется на почитании родителей как одной из основ бытия человека. Все стало на место, и мне стало лучше. Иногда ребенок просто бесится. Его накажут, и он после этого улыбается и смеется. Он поплачет 3 минуты, постоит 10 минут в углу, попросит прощения и станет опять радостным и счастливым, хотя до этого он унывал и ему было совсем плохо. Ему нужно, чтобы его опять вставили в эту форму, он пока что не может в ней сам находиться.
