В поисках Дильмуна - [75]

Наконец, если существовала четвертая великая держава, следовало допустить существование и пятой. Среди кандидатов на роль Макана видное место занимал Оман.

Любые попытки определить местонахождение Дильмуна автоматически ведут к размышлениям о том, где находилась страна Макан. Мы уже видели, что из Макана поступала медь, за которой урские купцы плавали в Дильмун. Но это не все. Дильмун и Макан неизменно упоминаются вместе, нередко в одном и том же предложении, и зачастую к ним присоединяется третья страна — Мелухха.

Пока мы летели над синим морским простором, я восстанавливал в памяти наиболее важные тексты, связывающие Дильмун с Маканом. Вот древнейший из них: в нем Саргон Аккадский около 2300 г. до н. э. хвастливо сообщает, что у пристаней Аккада швартуются «корабли из Мелуххи, корабли из Макана, корабли из Дильмуна». Вот утверждение его внука Нарам-Сипа в не вызывающей особого доверия летописи, будто бы он «выступил в поход на Макан и лично пленил Мануданну, царя Макана». Гудеа, знаменитый правитель Лагаша около 2130 г. до н. э., во времена, когда варвары-гутии правили Месопотамией, ввозил из Макана для своих многочисленных статуй диорит. Некоторые статуи уцелели до наших Дней, на них-то и высечены эти сведения.

И есть таблички урских купцов с перечнем товаров «для покупки меди из Макана», «для покупки меди, за которой корабль пойдет на Макан». Это ранние таблички, датируемые примерно 2000 г. до н. э. Двести лет спустя, во времена Эа-насира, прямых плаваний в Макан вроде бы не совершали, вся торговля шла транзитом через Дильмун, хотя главным поставщиком по-прежнему значился Макан. Я припоминал, что до нас дошли от той поры каталоги с перечнем разных товаров и указанием страны-поставщика. В перечне видов камня значится «диорит из Макана», в перечне металлов — «медь из Макана», в перечне древесных пород — «пальмовое дерево из Дильмуна, Макана, Мелуххи».

Сухие деловые тексты, никакой мифологии. Боги шумеров, которые чувствовали себя в Дильмуне чуть ли не уютнее, чем в самой Месопотамии, в Макан никогда не наведывались.

Естественно, ученые ломали голову над местонахождением Макана. Насколько я помнил, преобладали две гипотезы. Одна из них помещала Макан в Омане. В пользу этого предположения приводилось два резона: общее соображение, что Макан должен был находиться в пределах досягаемости для кораблей Дильмуна, и конкретные данные, полученные при анализе меди. Исследуя многочисленные медные изделия из Месопотамии III–II тысячелетий до н. э., химики нашли малые примеси никеля, около 0,2–0,3 процента. Никель в медной руде встречается довольно редко, между тем такая же примесь была обнаружена в одиночном образце руды из «древних копей» на территории Омана, точнее, в долине, протянувшейся от оазиса Бурайми на границе между Абу-Даби и Оманом до порта Эс-Сохар на маскатском побережье. Один образец не больно-то надежное свидетельство, но других из Омана не поступало.

Вторая гипотеза помещала Макан в Африке — в Судане или Эфиопии! Причем столь неожиданный вывод опирался, увы, на весьма прочное основание. Ибо Макан наряду с Мелуххой часто упоминается в текстах ассирийских царей в связи с их походами против Египта около 700–650 гг. до н. э. Из этих текстов недвусмысленно следовало, что Макан и Мелухха — области, расположенные в Верхнем Египте и дальше на юг. Казалось бы, вопрос раз и навсегда решен. В действительности дело обстоит иначе. Упоминания Макана и Мелух-хи в коммерческих контекстах прекратились около 1800 г. до н. э., и ассирийские цари снова заговорили о них через тысячу с лишним лет. Если Макан и Мелухха десять веков жили только в легендах, не исключено, что ассирийцы, никогда не поддерживавшие отношений с этими странами, по ошибке поместили их в Африке. Ведь назвали же испанцы острова Карибского моря Вест-Индией, посчитав, что доплыли до Индии. А в Гренландии есть селение, носящее название Туле лишь потому, что римские географы около двух тысяч лет назад писали о далекой северной стране Ультима Туле, которая на самом деле не имеет отношения к Гренландии.

Конечно, с нашей стороны опрометчиво, даже самонадеянно утверждать, будто мы, отделенные от той поры четырьмя тысячелетиями, способны лучше опознать Макан и Мелухху урских купцов, чем это могли сделать ассирийцы всего десять веков спустя. И бремя доказательств лежит не на ассирийцах, а на нас. Но очень уж трудно увязать Африку с текстами на урских табличках и с данными археологии. Взять хотя бы расстояние. Я никогда не был консерватором, оценивая возможности древних торговых судов, и все же не мог пренебречь тем фактом, что морской путь от Бахрейна до Африки вдвое больше пути от Бахрейна до Индии. Слоновая кость и золото, поставлявшиеся Мелуххой, могли быть как африканского, так и индийского происхождения, но вот мелуххский сердолик мог быть вывезен только из Раджпутаны в Индии. К тому же, если Мелухха находилась в Африке, я усматривал в перечне товаров серьезнейший пробел. Среди того, ЧТО привозили египтяне из своих торговых экспедиций через Красное море на юг, был ладан, а ладанное дерево тогда, как и теперь, произрастало в Хадрамауте на юге Лравии. И если корабли из Макана и Мелуххи проходили вдоль всего хадрамаутского побережья, ладан непременно должен был присутствовать в перечне товаров, ввозимых из Дильмуна.