В поисках Алибранди - [43]

— Терпеть не могу долгие путешествия.

— Джозефина, ты только посмотри, какой прекрасный вид.

— Прекрасный? — покосилась я на отца. — Майкл, вокруг же все коричневое. Пять часов кряду один и тот же пейзаж. Нудятина, а у тебя даже нет магнитофона. Просто невероятно.

— Но ведь с момента, как мы покинули Сидней, ты со столькими людьми познакомилась. Многие подростки о подобном могут только мечтать. Тебе, считай, повезло: ты расширила свой кругозор.

— Они все скучные. Рассказывают скучные истории. И детей нигде нет, а в том последнем пабе подавали спагетти из лотка с подогревом. Меня скоро стошнит, и голова раскалывается, — пожаловалась я.

— Тебе нужны солнцезащитные накладки на очки. Такие, как я ношу, — посоветовал Майкл, глядя на меня.

— Ты в них похож на агента ЦРУ.

— Агентам ЦРУ не приходится нянчиться с семнадцатилетними язвами, которые воображают, будто такие умные, что могут править миром, — сухо парировал он.

— Нет, они тратят восемь лет на присмотр за семидесятилетним стариком, который воображал, что может править миром, настолько он умный.

— А ты бы лучше занималась чем-то другим, так я понимаю?

— Естественно.

Я запихнула в рот четыре мятных леденца, чтобы не укачало, и страдальчески откинулась на спинку.

— Ну и что сказал Джейк, когда ты звонила?

— Джейкоб, — поправила я. — У него всё хорошо.

Майкл познакомился с ним, когда тот пришел забрать меня из адвокатской конторы. Не знаю точно, что о нем думает мой отец, но он постоянно интересуется маминым мнением о Джейкобе и часто расспрашивает меня, что за человек этот Джейкоб. Кстати говоря, мамино первое впечатление о Джейкобе изменилось. Он как-то на днях заскочил к нам на обед и вымыл тарелки. А поскольку путь к сердцу моей мамы лежит через домашнюю работу, то Джейкоб теперь просто звезда.

— Он просил называть его Джейк, когда недавно звонил тебе в офис. Мы довольно приятно поболтали, после того как я сказал ему больше не беспокоить тебя на работе.

— О, ты так и сказал? О чем вы говорили?

— О машинах. Ты понравишься Джейку, если хоть что-то знаешь об автомобильных двигателях.

— Неправда. Я ничего не смыслю в автомобильных двигателях и нравлюсь ему.

— Ах, ну ты же умна и физически привлекательна. Разумеется, ты ему нравишься.

Я громко рассмеялась и, повернувшись к отцу, переспросила с улыбкой:

— Физически привлекательна?

— Определённо, хороша. Как твоя мама в твои годы. Мужчины, берегитесь!

— Ух ты, значит, я тебе ее напоминаю?

— Она не была такой грубой, выглядела лучше, но по надменности вы похожи. После того как я впервые попытался ее поцеловать, она несколько недель не смотрела в мою сторону.

— Я бы тоже не смотрела. Было бы на что.

— Ну спасибо, — произнес он явно уязвленный. — К твоему сведению, ты похожа на меня больше, чем тебе говорят. Просто ты ухитрилась быть похожей понемногу на всех.

— Она тебе очень нравилась? — тихо спросила я.

Он пожал плечами:

— Тогда мне нравились все девушки. А я — им, — добавил он с притворно зловещим смешком.

Прикольно было видеть его с такой стороны. Обычно он супернормален и прозаичен.

— Она тебе рассказывала нашу историю?

— Скорее нет. Так, кое-что много лет назад.

— Что ж, — вздохнул он. — Она жила по-соседству, сколько я себя помню. На дух меня не переносила и время от времени поколачивала. Однажды сломала мне нос. Разбила в кровь губу. И, боюсь, именно она оставила меня без двух зубов.

— Моя милая хрупкая мама? Да ты шутишь?

— Она самая. Конечно, тогда она была почти на две головы выше меня, а я возглавлял банду уличных террористов. Потом, в один прекрасный день, я вытянулся, а она вздумала превратиться в леди, и все мальчишки на улице стали сохнуть по ней. Мы звали ее Жеманная Крисси. Считали снобкой, а она просто была застенчивой. Где-то в глубине души я, конечно, знал, что она тайно меня любит.

— Ну конечно, — поддразнила я.

— Да, любит, — настаивал отец. — Нам было четырнадцать, и мы сгорали от любви. И, вероятно, были более зрелыми, чем ты сейчас.

— Четырнадцать, — с насмешкой повторила я.

— Угу. Как-то раз, когда нам было по шестнадцать, я чинил машину и услышал через забор, как она плачет в своем садовом сарайчике. Я позвал ее к себе, мы устроились в моем гараже и так стали лучшими друзьями. Она поделилась своими проблемами, а я рассказал о своих.

— И что у нее были за проблемы? — спросила я.

— Постоянные нелады с твоими бабушкой и дедом. Бог его знает почему, ведь она была такой прекрасной дочерью. Мне лишь известно, что она жила в одном доме с человеком, который не разговаривал с ней, а она не понимала, по какой причине.

— А твои проблемы?

— Мать Марии Лучианни. Я станцевал с этой девчонкой на свадьбе, и ее мамаше привиделись свадебные колокола. Она приходила в гости к моей матери и неизменно приносила с собой какую-нибудь вещицу из приданого Марии. Кабы я женился на Марии, Джози, я бы спал на пурпурных атласных простынях.

— Представляю, каково проснуться на них с похмелья, — сказала я, и от этой мысли меня чуть не стошнило. — Значит, вы стали друзьями? — добавила я, желая вернуться к теме о маме.

— Самыми лучшими. Она забыла о своей застенчивости, а я вспомнил, что сохну по ней, и мы подружились. Через несколько месяцев наши отношения изменились. Мы очень сблизились... и ступили на путь, на который не должны были ступать...