В погоне за красавицей - [36]

Ей отчаянно хотелось принять ванну, но это пришлось отложить на следующий вечер. Приспустив прежнюю сорочку, она, как могла, промыла потертости и прикусила губу, чтобы не рассмеяться, представив, как просит Джулиана помыть ей спину. Она справилась сама и затем надела чистую сорочку.

— Не надевайте корсет, — сказал Джулиан. Ребекка только что взяла его в руки. Неужели он так хорошо знал предметы женского туалета, что по шороху догадался, за что она взялась?

— Но?..

— Вы только еще больше разотрете ссадины. Положите его в саквояж, если так необходимо, но, пожалуйста, не надевайте его.

Именно его «пожалуйста» умиротворило ее.

— Хорошо, — согласилась она.

Накинув коричневое платье, она затянула шнурки впереди на лифе и, наслаждаясь ощущением свободы, сделала глубокий вдох.

— Теперь можете повернуться.

Он повернулся и окинул ее внимательным взглядом сверху вниз.

— Вы наденете шляпку, чтобы затенить лицо и спрятать волосы?

Она подняла ее и показала ему.

— Ну как? Я достаточно презентабельна? Похожа на работницу?

— Для этого вам еще нужно поменьше говорить. Как, впрочем, и мне, — добавил он, прежде чем она успела обидеться. — Даже если мы сумеем правильно подражать сельскому говору, наш выбор слов заставит местных жителей отнестись к нам с подозрением. — Он взял ее за руку и внимательно ее рассмотрел, потирая своим грубым большим пальцем ее нежную ладошку. — Она выглядит так, словно вы в жизни ни дня не работали.

— Просто вы обо мне хорошо заботились, — быстро нашлась она, вздергивая подбородок, и весело заулыбалась. — Именно так я буду всем говорить. Нам нужно будет придумать истории нашей жизни и хорошенько их запомнить. Кто мы? Откуда и куда мы едем?

— Я уже думал над этим. Но сначала позвольте мне переодеться. А сами пустите в ход все ваше хитроумие.

Он не попросил ее смотреть в окошко, но она все равно так сделала. Перед ее глазами находился двор, спускающийся к узкой речке. Ей было трудно не обращать внимания на то, что происходит за ее спиной. Она слышала шуршание его одежды, и от неловкости румянец смущения залил ее щеки. Неловкость и любопытство от того, что она присутствовала в столь интимный момент, бросали ее в жар.

Наконец он ее окликнул. Ребекка с облегчением обернулась… и замерла в изумлении. Лорд Паркхерст исчез, на его месте стоял высокий неуклюжий мужчина с грубоватым небритым лицом. Надвинутая на брови шапка придавала ему вид угрюмый и опасный. Получалось, что перемена одежды выявила в нем что-то примитивное, таившееся до тех пор внутри. Толстые брюки и тяжелые сапоги, простые куртка и жилетка, рубашка с открытым воротом делали его похожим на жителя нищих кварталов Ист-Энда.

— О Боже! — выдохнула она.

— Что-то не так? — спросил бродяга голосом лорда Паркхерста.

Она тихо рассмеялась.

— Нет, что вы, все так, но вы так удачно изменили свою внешность!.. Никому и в голову не придет, что вы представитель светского общества.

— Прекрасно. Теперь давайте уложим в саквояж те наши вещи, которые хотим сохранить, и я его понесу… Нет, только не ваш плащ, — сказал граф. — Он слишком хорош. У вас есть новая шаль, ее и накиньте.

Ребекка нахмурилась:

— Этот плащ отлично согревал меня ночью.

— Не думаю, что прошлой ночью вы мерзли, — усмехнулся он.

Какой-то момент они молча смотрели друг на друга, вспоминая, как делили тепло своих тел.

Он отвернулся первым, и она приняла это поведение, понимая и ценя его деликатность. Ему было необходимо выяснить правду насчет «Скандальной леди», потому что ее история глубоко его ранила… притом не только его гордость.

— Если бы мне пришлось выбирать одну из крайностей, я выбрала бы холод, — заметила она. — Моя мать всегда держала зажженный огонь в камине моей спальни. Даже в середине лета. По настоянию врача. Они не хотели, чтобы я простудилась.

— Или хотели, чтобы в случае чего болезнь вышла потом.

— Это тоже. Но это было удушающе. Когда мне теперь становится жарко, меня… почти охватывает паника.

— Плохие воспоминания, — кивнул он. — О них лучше позабыть.

— Я пытаюсь… создавая новые воспоминания. — Она бросила взгляд на кучу вещей, оставшихся на кровати. — Я сказала служанке, что она может продать то, что мы оставим. Как вы считаете, не опасно оставлять за собой столько явно дорогой одежды и модной обуви?

— У нас нет выбора. Мы просто не можем все это унести.

— Может быть, нас примут за молодых аристократов, пустившихся в приключения? — Она ухмыльнулась и заслонилась ладошкой. — Знаю, знаю. Это слишком близко к правде.

Джулиан с интересом посмотрел на нее:

— Все происходящее — для вас одно большое приключение. Не так ли?

— Нет, не все! — Она вздернула подбородок. — Но почему я не могу получать удовольствие даже от опасности? Зачем мне нервничать и бояться, когда я делаю то, что всегда жаждала сделать?

— Убегать от преступников? — саркастически осведомился он.

— Я живу, Джулиан, — серьезно ответила она. — Жить, приобретать опыт, повидать окружающий мир, пусть даже это промышленное сердце Англии… Это меня завораживает… И я никогда не бывала в Манчестере! — Она села за стол и похлопала по соседнему стулу. — Садитесь! Давайте планировать, кем станем называться дальше. Мы уже объявили, что женаты, хотя я предпочла бы стать братом и сестрой. Но вы не оставили мне выбора.