Пока он был занят своей одеждой, Тори стянула с себя брюки и трусики. Она никогда не была сторонницей секса на одну ночь, но сейчас ей казалось, что все так и должно быть.
- Оставь рубашку. - Рука Аша мягко толкнула ее на спину. - Можно постелить ее на пол.
Ее взгляд остановился на темной линии, пересекающей его грудь. Ее сердце сжалось.
Она подумала не о сексе, а о судьбе Аша. О том, что они сделают с ним… что они могут сделать с ней…
- Ты не передумала? - В его голосе звучало только любопытство, но даже в полумраке было видно, как напряжено его тело.
Тори судорожно втянула в себя воздух, отгоняя мысли о завтрашнем дне. Еще никогда жизнь ради настоящего момента не имела такого глубокого смысла.
- А не будет ли безопаснее, если я займу позу сверху?
Его смешок был словно глоток солодового виски, согревший ее кровь.
- Называй меня консерватором, но я хочу быть сверху - лечь между твоих прекрасных бедер и унести нас обоих в рай.
Ашраф ловко расстегнул пуговицы на ее рубашке и бюстгальтер.
Сердце Тори колотилось как сумасшедшее. Она чувствовала, как холодный ночной воздух скользит по ее напряженным соскам, и ждала его следующего движения.
И тогда он заговорил - мягкая пульсация звуков на незнакомом языке обвилась вокруг нее, словно ласка. Как и руки, скользящие по ее груди и бедрам, уносящие ее в мир горячего соблазна.
- Тори.
Она слышала его глубокий голос. Его руки скользили по ее телу, и она потянулась, выгибаясь им навстречу.
- Пора просыпаться. - Его пальцы застегивали пуговицы на ее рубашке.
- Аш?… - Она открыла глаза и увидела бледный свет, просачивающийся сквозь маленькое окошко под потолком.
Аш был уже одет. Порванная рубашка заправлена в пыльные брюки. Потом она вспомнила, как он настаивал ночью, чтобы они снова оделись. «Для тепла», - сказал он тогда.
Она почувствовала озноб, который был лишь отчасти вызван холодом. Серый утренний свет позволял лучше рассмотреть лицо Аша. Мужчина с таким лицом мог вскружить голову любой женщине. Но она также видела кровь, запекшуюся в его волосах. Порванную одежду с пятнами крови и тяжелую цепь, соединяющую массивный наручник и вбитое в стену кольцо.
Желудок Тори перевернулся, когда ужасная реальность предстала перед ней во всей своей полноте. Невероятно, но в объятиях Аша опасность, в которой они находились, отодвинулась на задний план.
Она сжала его руки, и их глаза встретились.
- Спасибо тебе, дорогая. - Он наклонил голову, коснувшись рукой своей груди - жест, говоривший об уважении и восхищении. - Вчера вечером ты оказала мне большую честь. Я всегда буду помнить об этом.
Тори уже собиралась ответить, когда выражение его лица изменилось.
- Быстро… - Он сгреб ботинки Тори и начал засовывать туда ее ноги.
- Что такое?
Но потом она поняла. Кто-то подходил к двери.
Ее пальцы дрожали, когда она пыталась справиться со шнурками. Отстранив ее руки, Ашраф быстро завязал шнурки.
- Помни, что я сказал. - Его голос звучал глухо, но решительно. - Не надо оказывать сопротивления, пока с тобой не останется один из них.
Ты должна дождаться своего шанса.
- А ты?… Что будет с тобой?
- Со мной все будет в порядке. Теперь, когда рассвело, поисковый отряд быстро найдет лагерь.
Не стоило говорить, что поисковый отряд может опоздать.
Ашраф стиснул ее руки, когда они услышали голоса снаружи, и, наклонившись, прошептал:
- Когда ты убежишь, двигайся за дюнами…
Дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Тори моргнула от яркого света и поняла, что Аш больше не держит ее за руки, а стоит, повернувшись лицом к двери.
То, что происходило дальше, напоминало фильм ужаса. Грубые руки… ухмыляющиеся лица… пощечина, отозвавшаяся звоном в ушах… Но ужаснее всего было смотреть на Аша, когда его били по сломанным ребрам и голове.
Последнее, что она видела, как он упал, и по грязному полу потекла струйка крови.
Тори уставилась на монитор, желая, чтобы можно было списать недостаток внимания на послеобеденный спад. Потянувшись, она откинулась на спинку стула, глядя на искрящуюся под полуденным солнцем излучину реки Суон.
Это было непросто - переехать из Сиднея в Западную Австралию. Нужно было найти новый дом, новую работу, наладить новую жизнь.
Если бы отец хоть чем-то мог ей помочь, она осталась бы в Сиднее. В конце концов, в трудные времена лучше держаться вместе.
Тори вспомнила их последний разговор. Было бесполезно желать невозможного, но его ледяное неодобрение подействовало на Тори угнетающе. Если бы только была жива ее мать! Она была теплой и одновременно практичной. С ее поддержкой и любовью Тори могла бы справиться с чем угодно.
Но сейчас ее беспокоило не это. И даже не то, что, недосыпая, она постоянно чувствовала усталость.
Все дело было в воспоминаниях. Это случилось ровно пятнадцать месяцев назад.
Она уже собиралась покинуть Ассару. Ее партия завершила свою работу, и сотрудники начали разъезжаться. В последний день она решила взять несколько образцов на разрезе, который не входил в зону их исследований, когда вдруг обнаружила себя в окружении вооруженных мужчин.
Пятнадцать месяцев прошло с тех пор, когда она в последний раз видела Аша.
