В паутине - [76]
Сердце Брайана раскрылось. Как это было чудесно. Он часто гадал, любила ли его мама. И боялся, что нет, потому что он был позором для нее.
— Она любила тебя, — задумчиво продолжил Лунный человек. — Она целовала твое маленькое личико и маленькие ножки, и ручки, когда никто не видел, никто, кроме бедного безумного Лунного человека. Она так заботилась о тебе. Ни об одном ребенке так не заботились, даже о малышах из богатых семей, что родились с серебряной ложкой во рту.
— Но у меня не было никакого права родиться, — сказал Брайан. Он так часто слышал эти слова.
Лунный человек вопросительно взглянул на него.
— Кто знает? Я не думаю, что Эджели Дарк имел право родиться, ведь его мать ненавидела и презирала его отца. Но в клане считают, что все в порядке. Это странный мир, Брайан. Доброй ночи. Я не могу больше задерживаться. У меня назначена встреча — она поднимается вон там, над тем темным холмом, моя прекрасная Королева Луна. Мы все должны что-то любить. У меня есть самое лучшее — серебряная леди в небесах. У Маргарет Пенхаллоу — маленький серый дом, вон там, но глупая Маргарет собирается выйти замуж и расстаться со своей мечтой. Крис Пенхаллоу любит свою скрипку. Сейчас он забросил ее ради старого черепка, но вернется к ней вновь. Роджер Дарк и Мюррей Дарк до сих пор неразумны, любя ужасных женщин, презирая мудрость луны. Но не настолько глупы, чтобы не любить никого. Что у тебя есть, чтобы любить, Брайан?
— Ничего, — Брайан почувствовал, как слезы подступают к глазам.
Лунный человек покачал головой.
— Плохо, очень плохо. Быстрей найди что-нибудь, иначе дьявол заберет тебя.
— Мистер Конвей говорит, что дьявола нет, — сказал Брайан.
— Не дьявол Дарков и Пенхаллоу, такого нигде нет. Тебе не нужно бояться семейного дьявола, Брайан. Но найди что-нибудь, чтобы любить, малыш, или пусть Бог поможет тебе. Доброй ночи. Я был рад встретить тебя.
Брайан был тоже рад, хотя не понял и половины сказанного Лунным человеком. Рад не только потому, что на свете стало одним человеком, которого он боялся, меньше, но потому что узнал, что мама любила его и заботилась о нем. Это казалось ему удивительным — ведь он не помнил ни одного человека, который бы любил его. Должно быть, чудесно, когда о тебе заботятся.
Так он молился за свою мать, думая, что, возможно, она смогла бы чуть-чуть утешить его, если бы знала, как он нуждается в этом. Затем улегся на кровать, забыв заткнуть окно свитером. В этот момент послышалось тихое царапание по крыше веранды и темное тельце и два лунообразных глаза застыли на миг на подоконнике на фоне сумрачного звездного неба, затем прыжок на пол, топот тонких лап, и мягкое пушистое существо устроилось около него, шелковистый язык коснулся щеки, маленькое тело заурчало, словно динамо-машина. Крикет пришел.
Брайан радостно взял зверька в руки. Он любил кошек, а у тети Алтеи их никогда не бывало. А сейчас у него имелся собственный котенок, милое серо-полосатое существо, лежащее у сердца, когда наступал рассвет. Котенок оставался с ним всю ночь, но с первым лучом солнца убегал. Брайан с грустью думал, что больше не увидит его. Но каждую ночь тот приходил. Брайан не знал, откуда он взялся. Он не принадлежал Долларам, а других домов поблизости не было. Мальчик верил, что котенка послала мама. Она все еще заботилась о нем.
Брайан очень любил котенка и знал, что тот любит его. Он урчал с таким упоением, когда Брайан ласкал его. Сколько уюта и дружбы он дарил! Мальчик больше не боялся крыс. Они не осмеливались выходить при Крикете. И он больше не был одинок. Он сохранял кусочки своего скудного пайка для Крикета, который был худ и, очевидно, не ел досыта, хотя однажды принес мышь и с аппетитом расправился с нею на полу чердака. Как Крикет любил кусочки, и как Брайану нравилось смотреть, как тот наслаждается, облизывая крошки, словно лелея каждую дольку вкуса. Брайан отчаянно боялся, что тетя узнает про Крикета. А вдруг Крикет придет днем? Но он никогда не появлялся днем. Лишь по ночам, принося послание любви одинокому ребенку, у которого не было друзей. И в эту ночь Крикет явился как раз тогда, когда Брайан начал бояться, что он не придет.
«Дорогой Крикет». Брайан сунул руку под свою тощую подушку и достал кусочек мяса, сохраненный с обеда. Сам голодный, он и не подумал съесть его. Со счастливым сердцем он слушал, как Крикет чавкает в темноте, и уснул с котенком, свернувшимся на его груди.
Снова пришла весна, и Гей Пенхаллоу шла по дороге, по которой гуляла с Ноэлем год назад… и вспоминала об этом. Вспоминала без волнения! Спокойно, словно все произошло давным-давно и с кем-то другим. В ее жизнь снова вернулись некоторые из прежних радостей. Весна не может не дать каждому глоток надежды. Гей наслаждалась чарами майского вечера, подозревая, что ей очень идет новое платье цвета молодой листвы и алая вязаная кофточка, и размышляя, понравится ли ее наряд Роджеру.
Привычные мелочи, когда-то украшавшие жизнь, стали вновь волновать ее. Но где-то, глубоко внутри, все еще оставалась легкая боль. Год назад в такой же вечер они с Ноэлем шли по этой дороге. Тогда, как и сегодня, смутно светил молодой месяц, такой же ветерок весело шумел в вершинах деревьев, и точно так же тянулись дымчатые тени под белыми от цвета юными дикими вишнями. А их шаги и сердца отбивали такт в унисон, и Гей задыхалась от восторга, какого ей никогда больше не испытать.
«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.
Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.
Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?
Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.
Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.
Канада начала XX века… На берегу красивейшей гавани острова Принца Эдуарда стоит старый домик с очень романтичной историей. Он становится «Домом Мечты» — исполнением сокровенных желаний счастливой двадцатипятилетней новобрачной. Жизнь с избранником сердца — счастливая жизнь, хотя ни один дом — будь то дворец или маленький «Дом Мечты» — не может наглухо закрыться от горя. Радость и страдание, рождение и смерть делают стены маленького домика священными для Ани.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.