В ожидании первого снега - [22]

Время бежало, и Микуль с каждым днем все больше втягивался в «железную работу». Теперь Алексей Иванович не беспокоился за него, реже показывал ему снизу свои пышные усы — почти не смотрел. Сегодня у Алексея Ивановича разболелся зуб, и он улетел на базу, вместо него вышел Уханов. И Микуль порадовался тому, что придирчивый, жадный до работы бурильщик не может упрекнуть его ни в чем.

Вахта вышла в вечернюю смену. До шести бурили, потом начали подъем инструмента, чтобы сменить долото. Лебедка искрила и жалобно стонала. Уханов решил утереть носы «старикам»: поднять и опустить инструмент, и чтобы осталось время на бурение. «Может, организовать соревнование по вахтам? Это встряхнет их, начнут шевелиться. Инструмент хороший, новый, можно производительнее работать».

Микуль смахнул пот, скинул беретку — новый бурильщик жмет что надо, жарко стало. И вправду, видно, у него есть хватка! И вот, когда в очередной раз верховой защелкнул крышку элеватора и потянулся за новой свечой — люльку так тряхнуло, что он чуть не вывалился из нее. Присел машинально и вцепился в бортик. Глянул вниз: над ротором темные полукруглые мазки, будто вырос вдруг лесной цветок, только черный. Такой зловещий, он к тому же издавал резкий шипящий свист. Секунда — и все пропало! Под люлькой раскачивался пустой элеватор. Необыкновенная тишина давила на уши.

«Где люди, где свеча? Откуда этот чертов цветок?» — лихорадочно соображал Микуль. Зажмурился до боли в глазах и снова глянул вниз. Там по-прежнему никого не было. И он помчался туда. На лестничной площадке притормозил: две фигурки, бодаясь головами, норовили заглянуть в пусто чернеющую пасть скважины. Микуль припустил еще быстрее.

— Тю-тю свечечки… в скважину улетели к моей прабабушке, — хмуро сказал Костик.

— Зови мастера, — с усилием проговорил побледневший Уханов. Верхняя губа его мелко дрожала, и он закусил ее. Стал он теперь неприятным и жалким, от былой самоуверенности не осталось и следа — словно подменили.

Мастер Кузьмич с непокрытой головой мчался к вышке. Растоптанные тапки чудом держались на ногах. За ним Костик сапожищами поднял густой пыльный хвост. Спешили сюда и свободные от вахты рабочие.

Кузьмич коршуном влетел на мостки.

— Правда?! — выдохнул он с надеждой и мольбой, пригвоздив Уханова к ротору потемневшими глазами. — Сколько свечей?

— Четыре… и турбобур, конечно, — пробормотал бурильщик.

Стало тихо. Кузьмич медленно поднял руку с часами, долго смотрел на циферблат невидящими глазами и, подавив вздох, сказал очень тихо:

— Пишите объяснительные, идите… Сейчас смена придет.

Вся вахта вслед за Ухановым спустилась с мостков. Когда подходили к балкам, бурильщик мрачно сказал: — Пишите, как было. Чтоб ничего лишнего. Слышите: как было!

Никто не ответил.

Кузьмич спустился с мостков и обшарил все карманы — искал папиросу, которую только что держал в руке. Ее нигде не было, а портсигар остался в балке — идти туда совсем не хотелось, надо побыть одному. Обнаружил папиросу в зубах — это неожиданно обрадовало его и немного успокоило. Нашел спички и задымил — старые шлепанцы медленно втаптывали сизый пепел в мазутно-грязный песок. Спина покрылась испариной, а в голове не было ни одной мысли. Точно такое же состояние испытывал, когда вернулся после окончания нефтяного техникума в Воркуту и жена категорически заявила: «Хрен не слаще редьки — никуда не поеду, сам ищи-свищи свою нефть, раз к дяде к Джанкойскую экспедицию не захотел!» И он убедился, что никакие доводы про перспективные районы — главные козыри разведчика — не помогут, если уж упрется — то амба! Но жена женой, а как быть, если трехлетние дочки-близнецы снятся каждую ночь?! Если из двадцати семи почти десять отданы разведке, если после техникума уже не удовлетворяли масштабы Воркутинской экспедиции на уголь, если за Уралом, почти рядом, такие кладовые, такие возможности!.. Если смысл жизни разведчика заключается в открытии месторождения — все равно, большого или малого! Если… Но влажная майка на спине отрезвляет, и в голове все становится на свое место. Да, первая большая авария… На втором году работы мастером. В Воркуте проще было — работал помбуром и скважины на уголь неглубокие… С чего начинал в таких случаях твой отец, у которого вся жизнь прошла на буровой? Конечно, с технической-то стороны всякий бурильщик знает, что рекомендуется делать. Надо, чтобы верили мастеру, верили в его знания… В разведке никто еще не обходился без аварий. Настоящий разведчик всегда рискует, без этого не обойтись. Только опытный мастер сводит возможность аварий к минимуму, но и он не обходится без них. Главное — как можно быстрее выйти из аварийного положения. Если это сделать вовремя — считай, все простят. Но на твоей совести бригада, люди… Сейчас на свечу навернут трубу — переходник, в него — метчик, потом спустят все свечи. Метчик должен попасть в ствол улетевшей трубы — буровой инструмент начнут вращать, и метчик врежется в свечу. Если все будет удачно — можно поднимать. А теперь надо приступать к делу…

Кузьмич втоптал окурок в песок и поднялся на мостик.

— Думаешь, зацепит? — спросил бурильщик Кошкарев, осторожный и хитроватый мужичок с морщинистым старческим ликом пенсионера.