В открытое небо: основано на жизни французского писателя и летчика Антуана де Сент-Экзюпери - [90]

У самолета Ригеля расплавился шатун, а у другого «Бреге», за штурвалом которого Бургат, подтекает масло. На одном самолете им всем не улететь. Механик говорит, что с течью масла он справится, но нужно время.

– Да, не лучшее место, чтобы здесь отужинать, – замечает Ригель. – А ты, Сент-Экс, что думаешь?

– Превратим эту песочницу в зал отеля «Ритц».

Им неизвестно, заметило ли какое-нибудь племя их приземление. Если да, то очень скоро налетит целая орава, против которой их револьверы вряд ли что-то способны сделать, да и сами они стрелять едва умеют. А если повезет, то впереди у них длинная-предлинная ночь.

В эту же ночь, в тысячах километров оттуда, в маленьком кабинете до утра будут гореть лампочки. Дора получил известие, что три самолета-разведчика не вернулись на базу, а запаса горючего не хватит на тот промежуток времени, что их нет. Он знает, что они все опытные пилоты, но территория для них враждебная. И единственное, что он может, это ждать – информации по радио, по проводу, какого-нибудь знака. Все они могли уже погибнуть. Пять потерянных самолетов за сутки. Он не может знать, не станет ли эта ночь бдением над усопшими.

В окрестностях мыса Бохадор его летчики прямо-таки в эйфории: солнце село, а к ним так никто и не наведался. Закат на их стороне. Ночь их укроет.

Они объединяют все продукты из своих неприкосновенных запасов и устраивают нечто отдаленно напоминающее праздничный ужин. Никто не понимает, каким образом, но среди банок консервов из НЗ появляется бутылка вина и еще одна – с коньяком. Аплодисменты. Начинают загадывать друг другу загадки, и Ригель блещет своей сообразительностью. Тони вынимает колоду карт. В трепещущем свете керосиновой лампы руки его обретают черты волшебства, а все остальные просто очарованы попеременным появлением и исчезновением карт.

Механик приступает к работе, как только начинает светать, и за несколько часов ему удается привести «Бреге» Бургата в рабочее состояние. Они размещаются в двух способных лететь самолетах и отрываются от земли. Их появление в Вилья-Сиснерос, как великий праздник, встречено шумным ликованием. Волна облегчения проносится по всей линии, от Сен-Луи-дю-Сенегала до Тулузы, в нервном выстукивании телеграмм.

Оператор вбегает с распечаткой сообщения в руках.

– Месье Дора, Ригель, Сент-Экс, Бургат и Лефебр живы и здоровы!

– Пишите. Я хочу, чтобы вы отбили Ригелю в Дакар следующую телеграмму: «Уважаемый месье Ригель, настоящим сообщаю, что за этот месяц вы потеряли уже второй самолет. Вследствие этого, вы лишены всех премиальных за последние тридцать дней. С уважением, Дидье Дора, директор по эксплуатации».

В Вилья-Сиснерос пустынный там-там приносит новость о том, что Серр и Рейне живы. Но новость эта хороша лишь наполовину. Взявшее их в плен племя требует в качестве выкупа миллион верблюдов, миллион винтовок и освобождения всех бедуинов, плененных во время войны в Мавритании французами.

– Это восточный базар, и торговля будет долгой, – говорит им Тони. И не ошибается. Вернутся они только через шестнадцать недель.

Глава 46. Бразилия, 1929 год

Директор по эксплуатации компании говорит Мермозу, что ему следует набраться терпения и попридержать свое стремление связать авиапочтой Европу и Америку и что политические вопросы решаются не так быстро, но ждать он не умеет.

Терпение не входит в число его добродетелей. Что проявляется прямо сейчас, когда он летит к Флорианополису. Маршрут проложен по побережью, чтобы при вынужденной посадке можно было использовать огромные пляжи, однако ветер дует самолету прямо в нос, толкая машину назад, и это обстоятельство безмерно его раздражает. Он решает отклониться от маршрута и срезать наискосок, над сельвой. И думает, что по возвращении в Буэнос-Айрес сам наложит на себя штраф.

Во Флорианополисе он приземляется с удивительной пунктуальностью и одним прыжком оказывается на полосе, но тут же на лице его проявляется неудовольствие: он понимает, что никакого механика с заготовленной бочкой бензина поблизости не видно.

К нему подходит парень с почтой, один из тех, кто занимается перегрузкой почтовых мешков, и Мермоз набрасывается на него:

– Топливо! Какого дьявола, куда механик подевался?

Молодой креол неохотно пожимает плечами. Мермоз одним рывком сдирает с себя шлем с очками и швыряет его на землю. Начальник аэродрома бегом бежит к нему, жестами призывая к спокойствию.

– Черт тебя дери, Дакоста! Где гребаный бензин?

– Механик уже на подходе.

– На подходе?

– Он сказал, что тотчас же вернется.

– Тотчас же? И когда будет это «тотчас же»? Я сам залью бак бензином!

– Но ключ есть только у него.

– Да я дверь выломаю!

– Это огнеупорная дверь, очень дорогая.

– Нет ничего дороже времени! К дьяволу эту дверь!

Мермоз уже ушел с полосы и направляется к складу с горючим, когда подбегает механик с ключом. И как только тот оказывается перед ним, Мермоз хватает его за нагрудник комбинезона и трясет.

– Что это ты такое о себе возомнил? Думаешь, что можешь задерживать всю американскую почтовую линию? Ты уволен! Но сначала – полный бак, или я тебе сейчас бока намну.

Рабочий в ужасе бежит к самолету заливать бак. Дакоста подходит и очень осторожно говорит: