В открытое небо: основано на жизни французского писателя и летчика Антуана де Сент-Экзюпери - [164]

– Капитан…

Дютертр удивляется тому, что тот молчит. Через ларингофон голос доходит словно со дна моря.

– Я здесь, Дютертр.

– Уверен в этом.

Тони улыбается. Ни орден Почетного легиона, ни награды Академии не значат ничего: именно эти три слова кажутся ему самой большой похвалой, какую он когда-либо слышал в свой адрес.

– Дорогой Дютертр, мы прибываем в Аррас.

– Хорошо, мой капитан.

Он хочет снизить обороты, так как подобная нагрузка грозит двигателям поломкой, но ключ газа замерз, и повернуть его, чтобы уменьшить увеличенную на данный момент подачу топлива, он не может. Они летят со скоростью более восьмисот километров в час. И вновь его не столько мучает беспокойство, что моторы начнут чихать, сколько разъедает раздражение от того, что ключи подачи топлива не работают.

Это ж надо: строят самолеты для полета на высоте в десять тысяч метров, и никто не подумал, что на такой высоте детали смерзаются и становятся ни на что не годными!

Его выводят из себя беспечность, небрежность, леность инженеров, раскуривающих свои сигары, в то время как три жизни его экипажа стекают в сточную канаву по причине их некомпетентности.

Ему вовсе не нужно заглядывать в документы высшего французского командования, помеченные грифом «секретно». В эту самую секунду, пытаясь повернуть примерзший ключ, он нисколько не сомневается в том, что эта война проиграна. Если ключ подачи топлива летящего над Европой самолета не поворачивается в тот момент, когда должен повернуться, то страна приговорена к поражению.

Его собственная злость рождает в нем некую силу, которой не было, и он опять нажимает на ключ, который наконец уступает. От приложенных усилий он обливается потом. Режим работы двигателей становится более спокойным. Над Аррасом они начинают снижение – к цели.

С земли их встречают какие-то искры, они быстро поднимаются им навстречу. Это трассирующие пули. Внезапно начинается праздничный фейерверк маленьких вспышек в воздухе. Жестяной перестук означает, что есть попадания по фюзеляжу. Этот залп позади, но начинается другой. Дютертр расчехляет камеру, и они начинают свою контратаку. Немцы пускают в них взрывающиеся снаряды, а они им в ответ – вспышки фотокамеры. Даже Дон Кихот не был снаряжен так худо, когда бросался в атаку на ветряные мельницы. Пули свистят со всех сторон, некоторые попадают в самолет, но ни одна – в топливный бак.

– Еще минутку, мой капитан.

Тони пожимает плечами. Он выплясывает фортели между этими смертоносными ракетами без каких-либо особых страданий, потому что от него здесь, собственно, ничего не зависит. В очередной раз – рулетка судьбы. Красное, нечетное, и – поехали. Он поставил фишку на стол, а остальное уже не его ума дело.

– Тридцать секунд, мой капитан.

Он слышит в наушниках вздох. Это стрелок.

– Убрио…

– Да, капитан?

– Вы женаты?

– Еще нет, мой капитан. Моя невеста ждет меня – сыграем свадьбу, когда вернусь.

– Как ее зовут?

– Софи.

– Дютертр…

– В вашем распоряжении, мой капитан.

– Кончайте уже. Софи ждет.

– Да, мой капитан. Последний… Готово!

– Возвращаемся.

Еще два попадания в фюзеляж самолета, но они уходят наверх. На обратном пути каким-то чудом не встречаются ни с одним роем ос. Может, полетели на базу заправиться. Порой рулетка судьбы может сыграть просто великолепно.

Они садятся в Орконте и, катясь по полосе, видят, как из своего домика выходит майор Альяс. Такой прямой на летном поле, он ждет, пока Тони с трудом, неуклюже из-за затекшего тела, спускается по трапу самолета.

– Капитан Сент-Экзюпери, вы победили!

У него все болит, он совсем без сил.

– Победил, говорите?

Они вернулись, это да, вернулись на самолете, истыканном дырками от снарядов, и с заказанными фотоснимками. Но гордости что-то не ощущается. Их долг – защищаться от врага, желающего превратить Францию в подиум, по которому пройдут парадом эти белокурые психопаты, однако война представляется ему неимоверных размеров недоразумением.

Глава 84. Лиссабон, 1941 год

Лиссабон – город, в котором пахнет солью и чайками. А еще – бегством. Он в столице Португалии, дожидается корабля, что увезет его в Соединенные Штаты, на чем так настаивали американские издатели.

Тони курит сигарету на берегу Атлантического океана. У его ног – целое кладбище окурков. Сел он здесь в середине дня, теперь же солнце уже на закате.

Через несколько дней после вылета в Аррас немцы перешли в наступление и половодьем затопили страну. Действующее правительство под председательством Петена, расположившись в курортном городке Виши, капитулировало перед Германией. Им едва хватило времени спасти бо́льшую часть самолетов, перегнав их в Алжир, на другой берег Средиземного моря, куда не дотянутся лапы нацистов.

Отступление – горький кусок, но он считает, что другого возможного выхода не оставалось. Тех, кто впадал в полное отчаяние в Алжире, наводненном хаотичной беготней обезглавленных куриц во французских мундирах, он пытался утешить аргументом о том, что так они хотя бы смогут перегруппироваться и контратаковать. При попытке затормозить лавину наступления гусеницы немецких танков подмяли бы под себя все. Третий рейх получил бы их самолеты и, следовательно, стал бы еще сильнее.