В открытое небо: основано на жизни французского писателя и летчика Антуана де Сент-Экзюпери - [162]

Высшее командование полагает, что его долг – заботиться о настроении своих солдат. Жизнь солдат заботит командование значительно меньше. Оно согласно на то, что солдат потеряет ногу, что он получит контузию и оглохнет от близкого разрыва снаряда или же вообще погибнет; но при этом совершенно невозможно допустить, что его боевой дух ослабнет. Альяс изнутри весь кипит.

– Чтобы уйти от истребителей, нам нужно лететь на высоте в десять тысяч метров со скоростью в пятьсот километров в час. Как при этом мы сможем обнаружить пулеметные гнезда?

– Вы установите их позиции, когда они начнут по вам стрелять.

Альяс умолкает, вперив свой взгляд в генерала. Эти сводки будут бесполезны. Альяс это знает. Генерал тоже.

Редка та неделя, когда экипаж взлетает и возвращается. Молодые парни с задорным смехом, еще совсем недавно звучавшие звонкими колокольцами, теперь – гниющие трупы. Тони смотрит вслед уходящим на задание товарищам и думает: скоро лето с теплыми ветрами и сладким запахом цветов, но они его не увидят. Не увидят, как растет пшеница. Не увидят, как растут их дети.

Нужно совсем лишиться рассудка, чтобы думать, что в войне есть нечто эпическое!

И пока весна с астрономической неторопливостью переходит в лето, Францией овладевает хаос. Дороги, связывающие авиабазу с вышестоящим командованием, с каждым днем все менее проходимы, телефонные линии – оборваны, и некому их восстанавливать. Главный штаб прыгает в классики по землям департамента Арденны.

А группа II/33 все так же поднимается в воздух для выполнения задания на низкой высоте, чтобы немцам было на ком попрактиковаться в стрельбе по голубкам. Если повезет – они возвращаются с отчетами, которые непременно затеряются в хаосе, охватившем коммуникации. Тони записывает в своем блокноте с помятой обложкой: «Кидают людей в бой, словно стаканами пожар заливают».

Альяс приглашает в свой кабинет капитана Сент-Экзюпери.

Тони нравится элегантный облик его командира: коротко стриженные белоснежные волосы и осанка киноактера. По суровому лицу командира, недавно прибывшего из Главного штаба, он понимает, что хороших новостей тот не привез. Альяс стоит, руки сложены за спиной, но посетителя просит садиться. Потом подходит к карте региона, на которой начинают появляться выемки, коих быть не должно. И указывает на точку в трехстах километрах севернее, вблизи границы с Бельгией.

– Задание хреновое. На низкой высоте, около семисот метров, нужно облететь Аррас с целью установить местоположение немецких колонн бронетехники. С вами полетят наблюдатель и Дютертр, стрелком.

Альяс свел тесную дружбу с этим капитаном – писателем и изобретателем. Он опускается на свой стул и тревожно вздрагивает.

– Вы в состоянии выполнить задание, капитан?

– В котором часу вылетаем?

Альяс в скорбной задумчивости кивает.

– В половине шестого вам уже следует находиться в воздухе.

Тони берет под козырек. И пока шагает к соседнему зданию, он думает о том, что этот вечер может стать для него последним. С обычных заданий возвращается один из трех экипажей; когда задание «хреновое», статистика ухудшается. Среди пилотов есть такие, кто перед вылетом на боевое задание ищет приятелей и пьет с ними пиво, чтобы в голову не лезли мысли о том, что через несколько часов лететь навстречу неминуемой гибели, к тому же, вполне возможно, абсолютно бесполезной.

Тони предпочитает посвятить эти часы раздумьям и своим заметкам, призванным прояснить ему самому смысл его гибели в утреннем небе над Аррасом. Главный штаб постоянно меняет дислокацию, связь с ним практически отсутствует. Его жизнь будет разыгрываться в рулетку, а цель – добыть сведения, воспользоваться которыми в нынешнем хаосе не сможет никто. Но все же он приходит к заключению, что в этом и заключается участие в войне: когда настает твоя очередь, ход – твой, и ты двигаешь свою пешку против целого ряда слонов и ладей. В этом смысл игры.

Когда он открывает глаза, на дворе все еще глухая ночь, а будит его, тряся за плечо, не кто иной, как майор Альяс. Тот смотрит на него так же пристально, как и вчера вечером.

– Если вы не чувствуете себя полностью готовым к выполнению этого задания, я могу вас заменить.

Тони садится в постели. Командир как мать, что может разрешить приболевшему ребенку остаться греться, свернувшись калачиком, под одеялом, вместо того чтобы идти в школу. У детей свои привилегии.

– Я готов, командир.

Альяс глядит на него с серьезностью, смешанной с сочувствием.

– Сегодня вечером, командир, мы с вами выпьем по чашечке того кофе со вкусом носков, что варят у нас на кухне.

– Пришлю к вам ординарца, поможет со снаряжением.

Надеть снаряжение – целый ритуал. Однако, ко всему прочему, помощь ему и вправду необходима, потому что проблема с плечом делает почти невозможным надевание трех слоев снаряжения, положенного пилоту. Нужно закрепить на себе контур обогрева, контур подачи кислорода, соединенный с маской, а также переговорный контур, чтобы иметь возможность переговариваться с фотографом-наблюдателем и стрелком. Когда процесс завершен, он чувствует себя одним из глубоководных ныряльщиков в свинцовых ботинках, как у Жюля Верна в романе «Двадцать тысяч лье под водой».