В оркестре Аушвица - [55]

Шрифт
Интервал

Люди вокруг все время говорят о войнах — той, что досталась мне на долю, и новых, грядущих. Я, как и все мои подруги, надеялась, что наша му́ка, наши беды и невзгоды послужат уроком, будут напоминать, чем рискует наш мир, если где-то начинают чеканить шаг под военные марши и получать удовольствие, убивая стариков и детей.

Увы, через несколько месяцев после нашего возвращения тема Аушвица и Бельзена отошла на задний план, и все вернулось на круги своя, как в 1914-м. Повсюду идут войны, люди продолжают убивать, жечь, сбрасывать бомбы, превращают жизнь в руины, выдвигая жалкие оправдания… Мне это вдвойне нестерпимо, ведь теперь приход варваров угрожает и тебе.

Время от времени я вижу на улицах демонстрантов, бывших участников Сопротивления и узников концлагерей. Они в лагерных робах, заштопанных, но чистых и отглаженных. Кое-кто начинает воспринимать это как маскарад — они, слава богу, поправились, и одежда трещит по швам… Я ненавижу ткань в полоску и предпочла бы никогда больше ее не видеть.

Не было ли с моей стороны эгоистично рожать ребенка, когда будущее темно и мрачно?

В какой-то момент я испугалась. Меня охватил страх, потому что я не знала, как нужно сражаться, чтобы защитить тебя, и думала, что не осилю повторения пережитого ужаса. Меня ужасала мысль о том, что мой страх может передаться тебе, как неизлечимый вирус, его нельзя уничтожить — как и татуировку на левой руке. В лагере я отвечала только за себя — одна среди миллионов узниц, — и совершила подвиг, выстояв.


В тот момент я сильно зависела от тех, кто помогал мне, и тех, кого пыталась утешить сама. Сейчас все иначе. Твое появление на свет сделало мою жизнь намного ценнее, но даже это не добавляет мне сил для борьбы: думаю, я рождена для чего-то другого и до конца своих дней останусь случайно выжившей. Если бедствие все-таки случится и Зверь снова явит людям свой безобразный лик, я буду молить об одном — чтобы Господь послал мне силы противостоять ему… ради тебя и твоего отца.

Я смотрю на тебя, баюкаю на руках и, даже не зная будущего, понимаю, что поступила правильно, не упустив свой шанс. Я горжусь своим решением, успокаиваюсь, и призрак грядущей беды отдаляется.


Это и есть счастье, о котором я мечтала там? Как чудесно чувствовать, что я больше не одинока!

Я вернулась и осуществила главную мечту — подарила тебе жизнь. Я понимаю, как сильно мне повезло: многие подруги по несчастью, чьи имена останутся неизвестными, не получат такого шанса… Я сделаю все, чтобы быть сильной — ради нас обоих. Ты этого достоин, да и я заслужила.

Я уверена, что ты и твой отец — лучшее, что со мной случилось, благодаря вам я осмелилась впустить в душу надежду и не пошла ко дну.

Думаю, именно мечты о муже, считающем меня красавицей, о ребенке, верящем, что его мамочка самая добрая на свете, помогли мне преодолеть пережитый ужас…

Странно, но почти все девять месяцев беременности я вспоминала свое детство и жизнь до Катастрофы. Я тогда и вообразить не могла, что кто-то способен желать мне зла, ведь я никому не сделала ничего плохого!

Я видела себя маленькой благовоспитанной девочкой, живущей со строгим отцом, матерью, которая часто… отсутствовала, и братом — он был моей единственной опорой вкупе со школой и музыкой. Наше монотонное существование нарушали только переезды из одной страны в другую: нацистская гангрена расползалась по Европе с неотвратимостью рока…

Все мы больше всего на свете мечтали о том, чтобы нашим детям не выпало ничего подобного, чтобы они жили, как свободные, сильные и веселые люди.

Как бы мне хотелось одарить тебя толикой легкости и беззаботности, петь тебе песни, которых я не слышала в детстве, научить играть в дурацкие игры и рассказывать считалки на всех языках, которые знала! Петь я по-прежнему умею, но вряд ли смогу это сделать — даже для тебя…

Sur le pont d’Avignon,
On y danse, on y danse,
Sur le pont d’Avignon,
On y danse, tous en rond.
Les belles dames font comme ça,
Et puis encore comme ça…[87]

Я и танцевать не буду — не хочу наступать на общую могилу…


Твой не вернувшийся домой дед, мой отец, которого я последний раз видела во время ареста, отец, чье место рядом с матерью занял другой мужчина… мог бы еще немного пожить благодаря тебе: ты получил его имя как второе, скрытое от мира. Больше я ничего не могу для него сделать — родственники болезненно реагируют, если кто-то неосторожно о нем заговаривает. Мне больно от-того, что я не способна на большее.

Я мечтала бы защитить отца, когда мать оставила нас. Я хотела бы спасти его — даже ценой собственной жизни! Когда они явились, чтобы забрать нас, я чувствовала себя бесполезной и беспомощной, слишком боязливой, чтобы задержать варваров, слишком слабой или слишком глупой, чтобы мгновенно придумать волшебный способ избавления от чужаков. Я могла — и сделала — одно: разделила его участь, да и то не до конца…

Так что за вину я сейчас искупаю? На каком процессе играю роль следственного судьи?[88]Неужели все дело и правда в том, что я не вырвала отца из когтей нацистов? А может, я пытаюсь замолить безразмерный грех, ведь когда мама, моя соперница, исчезла из пейзажа, отец стал только моим?


Рекомендуем почитать
Гашек

Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.


Балерины

Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.


Черная книга, или Приключения блудного оккультиста

«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».


Фронт идет через КБ: Жизнь авиационного конструктора, рассказанная его друзьями, коллегами, сотрудниками

Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.


Я - истребитель

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Протокол допроса военнопленного генерал-лейтенанта Красной Армии М Ф Лукина 14 декабря 1941 года

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Будь со мной честен

Первый роман Джулии Клэйборн Джонсон, автора романа «В другой раз повезет!». Позвольте познакомить вас с Фрэнком, 9-летним мальчиком, чей IQ выше, чем у 99,7% американцев. Он живет в стеклянном особняке в Бель-Эйр вместе со своей мамой, знаменитой писательницей Мими Бэннинг, жизнь которой полна загадок. В ожидании ее нового романа замер весь мир, и редактор отправляет на подмогу Элис – молодую девушку-ассистента. Только вот поработать с писательницей ей не удастся – вместо этого она будет вовлечена в необычный мир Фрэнка, его правил и проделок… Дебютный роман Джулии Клэйборн Джонсон – о том, как жить, если ты не похож на других и понимать, что эти отличия помогают увидеть мир иначе и раскрыть его новые грани. «Устраивайтесь поудобнее… и наслаждайтесь шоу». – New York Times Book Review «Джулия Клэйборн Джонсон создает невероятных, практически кинематографичных персонажей, вращающихся в привилегированных калифорнийских кругах.


Флоренс Адлер плавает вечно

Основанная на реальной истории семейная сага о том, как далеко можно зайти, чтобы защитить своих близких и во что может превратиться горе, если не обращать на него внимания. Атлантик-Сити, 1934. Эстер и Джозеф Адлеры сдают свой дом отдыхающим, а сами переезжают в маленькую квартирку над своей пекарней, в которой воспитывались и их две дочери. Старшая, Фанни, переживает тяжелую беременность, а младшая, Флоренс, готовится переплыть Ла-Манш. В это же время в семье проживает Анна, таинственная эмигрантка из нацистской Германии.


Миссис Ингланд

Впервые на русском здорового феминизма – «Покровители», «Госпиталь брошенных детей». В ее книгах главные героини, женщины, истинные героини своего времени, сталкиваются с непростыми жизненными ситуациями и исследуют силу собственного духа, о которой ранее сами могли не подозревать. Стейси Холлс имеет степень по историческим наукам, ее книги обласканы критиками за достоверность. 1904 год, Англия. Окончив учебу в колледже, Руби Мэй устраивается няней в дом Чарльза и Лилиан Ингланд, обеспеченной пары, получающей доход от текстильной промышленности.


Львы Сицилии. Сага о Флорио

Грандиозный, масштабный роман, основанный на истории реально существовавшей влиятельной семьи на Сицилии, и полюбившийся тысячам читателей не только за захватывающее повествование, но и за изумительно переданный дух сицилийской жизни на рубеже двух столетий. В 1799 году после землетрясения на Калабрии семья Флорио переезжают в Палермо. Два брата, Паоло и Иньяцио, начинают строить свою империю в далеко не самом гостеприимном городе. Жизненные трудности и переменчивость окружающего мира вдохновляют предприимчивых братьев искать новые ходы и придумывать технологии.