В оркестре Аушвица - [53]

Шрифт
Интервал

Мое отношение к музыке (с того момента, как я ею занялся) определила твоя профессия. Ты играла в лагерном оркестре, значит, я должен был выдержать прослушивание, чтобы заменить тебя в Аушвице и спасти твою жизнь.

И наконец, это объясняет мою позицию по отношению к тебе. Ты стала объектом знания, я — исследователем и открывателем. Такая позиция защищала меня от эмоциональных бурь, в которые я попадал, слушая откровения твоих подруг. О тебе и твоей жизни в аду.

Я год создавал твою воображаемую книгу, вставал на твое место, вживался в роль анонимной музыкантши из оркестра, которая наблюдала за твоей жизнью, пока я — «во плоти» — утверждал, что не имею ни желания, ни необходимости возвращаться в Биркенау и искать там мои корни и мою самоидентичность.

И я не возвращался, но присутствовал там, един в двух лицах, и в этом не было ничего забавного. Как получилось, что я так глубоко увяз? И как мне выбраться?

И вот я стою у подножия стены. Стержень этого рассказа, этого приключения — не оркестр и не Альма, а мы двое. Придется признать, что смириться с твоим исчезновением, освободиться от ужаса твоей депортации и скрытого страдания я смогу, только отыскав тебя. Я слушал истории твоих подруг и мысленно шагал по Биркенау, а отправился я туда убедиться, что тебя там больше нет, что моя история началась не там; я не родился там, и там нет ни одной, даже самой маленькой моей частички… Нет нужды добровольно там запираться, дабы искупить неведомую, не совершенную нами ошибку.

Странно, но я лишь теперь понимаю, что шел по твоим следам в Бельгии, Германии, Польше, Франции, США, где твоя жизнь закончилась и где я нашел сестру, и в Израиле, куда одно время собирались перевезти твое тело — потом

Для меня стало привычным вызывать тебя из того места, куда я мысленно тебя поместил. Я знаю, что всю жизнь неверно интерпретировал смысл и ценность твоей жизни, того здания, которое ты пыталась перестроить со всей храбростью и иллюзиями маленькой романтичной девочки и делала это наперекор стихиям, а в некотором смысле нам самим.

Я много лет был одержим идеей о Биркенау как месте моего происхождения и неустанно сражался с этой идеей, а теперь начинаю прозревать последствия мысленной сумятицы. У меня создалось фантастическое впечатление, что я наконец-то перестал ходить на голове и устойчиво встал на ноги.

Я должен взорвать то, что заперло тебя в Биркенау после освобождения, второго рождения, случившегося на следующий день после твоего двадцатидвухлетия. Этот нелепый, чудовищный период стал для нас, для меня чем-то почти фундаментальным, временем и местом, которыми я мерил твою жизнь, твою смерть и — опосредованно — мою.

Ты должна была бы все оставшиеся годы неустанно сражаться. Зачем? Да затем, чтобы самостоятельно принимать решения касательно собственной жизни. Теперь я наконец могу оценить всю меру жизненной силы, которая потребовалась, чтобы не поддаться, не стать такой, какой тебя хотели видеть другие: вечной выжившей, вечной спасшейся «забронзовевшей» страдалицей, вынужденной снова и снова переживать прошлое несчастье и возвращаться на пепелище.

Стремясь снова вплести твой особый путь в общую ткань времен, я должен был признать — и сделал это, — что ты не осталась в Биркенау, а прошла через этот ад. Лагерь нанес тебе чудовищный и бесповоротный, физический и психический урон, но не изменил и не сломал. По темной легенде, бытовавшей в нашей семье, Менгеле якобы предсказал, что долго ты не проживешь, но для меня ты перестала быть персонажем легенды, чью судьбу предопределил этот урод. Ты олицетворяла все, что нацизм стремился уничтожить, и хоть и умерла слишком рано, я аплодирую твоей победе и благодарю тебя за нее.

В том, что сегодня можно назвать только и исключительно поиском тебя, я мог действовать единственным способом: мысленно занять твое место там. Я шел по твоим следам, проглядывал написанные страницы через твое плечо, чтобы не застрять в лагере и вернуться на свободу. Такой путь оказался конструктивным.

Ты была женщиной и перестала ею быть, но я отыскал тебя и принял в себя, где ты и оставалась, несмотря на мое неприятие прошлого. В моей душе поселились женщина и смерть, и нам предстоит сосуществовать отныне и навсегда. Спи спокойно — ты будешь говорить моими устами.

Париж, ночь на 6 ноября 1948-го

Ну вот, свершилось… Ты появился на свет, мой маленький.

Сегодня ночью у меня в голове все перемешалось, но я никогда еще не мыслила так ясно… Рождался ты нелегко, но каждая схватка и даже скальпель, вскрывший мой живот, перетягивали меня на эту — твою — сторону жизни. Боль, которую я вытерпела, забылась, стоило мне впервые прижать тебя к груди. Возможно, в этот момент я завершила переход из ада на вполне приемлемую землю, в мир, где у меня снова есть собственное место.

Пока я носила тебя, жила как аномалия, анахронизм, заблуждение, почти чудовище, чувствовала себя износившейся, отслужившей свой срок, усталой и состарившейся на сто веков — и это в двадцать пять лет! Я прожила два года, воруя у смерти каждую секунду, и теперь понимаю, как медленно тянулось время, как непохожа я была на нормальных живых людей, всех тех, для кого настоящее, прошлое и будущее были наполнены содержанием, смыслом и указывали направление.


Рекомендуем почитать
Свеча Дон-Кихота

«Литературная работа известного писателя-казахстанца Павла Косенко, автора книг „Свое лицо“, „Сердце остается одно“, „Иртыш и Нева“ и др., почти целиком посвящена художественному рассказу о культурных связях русского и казахского народов. В новую книгу писателя вошли биографические повести о поэте Павле Васильеве (1910—1937) и прозаике Антоне Сорокине (1884—1928), которые одними из первых ввели казахстанскую тематику в русскую литературу, а также цикл литературных портретов наших современников — выдающихся писателей и артистов Советского Казахстана. Повесть о Павле Васильеве, уже знакомая читателям, для настоящего издания значительно переработана.».


Искание правды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки прошедших лет

Флора Павловна Ясиновская (Литвинова) родилась 22 июля 1918 года. Физиолог, кандидат биологических наук, многолетний сотрудник электрофизиологической лаборатории Боткинской больницы, а затем Кардиоцентра Академии медицинских наук, автор ряда работ, посвященных физиологии сердца и кровообращения. В начале Великой Отечественной войны Флора Павловна после краткого участия в ополчении была эвакуирована вместе с маленький сыном в Куйбышев, где началась ее дружба с Д.Д. Шостаковичем и его семьей. Дружба с этой семьей продолжается долгие годы. После ареста в 1968 году сына, известного правозащитника Павла Литвинова, за участие в демонстрации против советского вторжения в Чехословакию Флора Павловна включается в правозащитное движение, активно участвует в сборе средств и в организации помощи политзаключенным и их семьям.


Тудор Аргези

21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.


Петру Гроза

В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.


Мир открывается настежь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пять сестер

Узнайте, с чего начинался один из самых роскошных и изысканных модных домов Италии. Когда Маддалена Сплендори впервые вошла в галантерею на виа Пьяве, хозяйка бутика Адель сразу узнала в ней бывшую натурщицу и музу известного английского художника. Маддалена же заметила, насколько уверенно молодая женщина управляет своим делом. С этой судьбоносной встречи начнется искренняя, полная взаимного уважения и восхищения дружба, которая свяжет три поколения талантливых, творческих семей, чьи фамилии навсегда войдут в историю высокой итальянской моды.


Будь со мной честен

Первый роман Джулии Клэйборн Джонсон, автора романа «В другой раз повезет!». Позвольте познакомить вас с Фрэнком, 9-летним мальчиком, чей IQ выше, чем у 99,7% американцев. Он живет в стеклянном особняке в Бель-Эйр вместе со своей мамой, знаменитой писательницей Мими Бэннинг, жизнь которой полна загадок. В ожидании ее нового романа замер весь мир, и редактор отправляет на подмогу Элис – молодую девушку-ассистента. Только вот поработать с писательницей ей не удастся – вместо этого она будет вовлечена в необычный мир Фрэнка, его правил и проделок… Дебютный роман Джулии Клэйборн Джонсон – о том, как жить, если ты не похож на других и понимать, что эти отличия помогают увидеть мир иначе и раскрыть его новые грани. «Устраивайтесь поудобнее… и наслаждайтесь шоу». – New York Times Book Review «Джулия Клэйборн Джонсон создает невероятных, практически кинематографичных персонажей, вращающихся в привилегированных калифорнийских кругах.


Львы Сицилии. Сага о Флорио

Грандиозный, масштабный роман, основанный на истории реально существовавшей влиятельной семьи на Сицилии, и полюбившийся тысячам читателей не только за захватывающее повествование, но и за изумительно переданный дух сицилийской жизни на рубеже двух столетий. В 1799 году после землетрясения на Калабрии семья Флорио переезжают в Палермо. Два брата, Паоло и Иньяцио, начинают строить свою империю в далеко не самом гостеприимном городе. Жизненные трудности и переменчивость окружающего мира вдохновляют предприимчивых братьев искать новые ходы и придумывать технологии.


Миссис Ингланд

Впервые на русском здорового феминизма – «Покровители», «Госпиталь брошенных детей». В ее книгах главные героини, женщины, истинные героини своего времени, сталкиваются с непростыми жизненными ситуациями и исследуют силу собственного духа, о которой ранее сами могли не подозревать. Стейси Холлс имеет степень по историческим наукам, ее книги обласканы критиками за достоверность. 1904 год, Англия. Окончив учебу в колледже, Руби Мэй устраивается няней в дом Чарльза и Лилиан Ингланд, обеспеченной пары, получающей доход от текстильной промышленности.