В оркестре Аушвица - [51]
Этот последний знак уважения, выказанный нацистами узнице, которую они при жизни называли фрау Альма, а не заключенная номер такой-то, не помешал им сжечь ее тело в крематории, как они поступили бы с любой неизвестной еврейской швеей из Будапешта, Парижа или Салоник.
За отданием почестей знаменитой талантливой артистке последовало миллион раз повторявшееся оскорбление здравого смысла. Труп Альмы был все-таки трупом еврейки, а Биркенау оставался Биркенау, поэтому ее смерть мгновенно породила самые противоречивые и не поддающиеся проверке слухи.
У Альмы были не только подруги и почитатели, нажила она и врагов, так что Иветт и Лили не сомневались в отравлении. Альма якобы говорила, что скоро выйдет из Биркенау и будет играть с оркестром на фронте. Завистливая капо Шмитт, которую немцы прозвали Pouf-Mama, мамка-бандерша, отравила ее.
Маргот помнит другой инцидент, не имеющий ничего общего со злосчастным днем рождения. Это случилось незадолго до смерти Альмы.
Старейшина, главная капо женского лагеря, грубая, базарная баба, якобы захотела спеть в сопровождении оркестра венскую песенку. Весьма двусмысленный текст она сочинила сама, мелодию позаимствовала народную. Альма после нескольких тактов оценила этот «шедевр» и приказала музыкантшам вернуться в блок.
На следующий день «артистка» нашла способ посчитаться…
И все-таки большинство девушек были уверены, что Альму погубил менингит или плохая водка. Внезапная смерть по неустановленным причинам — никто не решился сделать вскрытие — поразила воображение заключенных, хотя в Биркенау была делом заурядным. Людей посылают в газовую камеру, вешают, палачи в белых халатах делают уколы фенола в сердце, пытают, забивают насмерть, они умирают от тифа, дизентерии, истощения и тысячи других причин. Некоторые кидаются на проволоку под током, отчаявшись или желая сохранить остатки самоуважения и самостоятельно решить, когда положить конец страданиям. Но никто не умирает непонятно почему… В кои веки раз нацистов, этих управляющих смертью в промышленном масштабе, одурачили.
Смерть Альмы спровоцировала кризис, но немцы быстро уладили дело. Что будет с оркестром? Комендант лагеря Крамер не собирался лишать себя этой «службы» и назначил на дирижерское место русскую пианистку Соню Виноградову.
И Хильда, и Регина говорили со мной о надежде, об идеале, за который они боролись, чтобы выжить в лагере. Меня поразило признание Хильды: «Без надежды выжить оставалось прочесть Шема Исраэль, молитву умирающих[83], Кадиш, поминальную молитву, и кинуться на колючую проволоку. На подобное трудно решиться, но, если сил терпеть не оставалось, лучше было положить конец мучениям…» Регина тоже сделала душераздирающее признание: «Я хотела упасть на проволоку, но увидела солнце и осталась жить…»
А как формулировала надежду выжить ты? Тобой руководило яростное желание дать жизнь ребенку? Ты поэтому терпела холод, голод и страх? Я уже присутствовал у тебя в голове? Был крошечным семечком в твоем теле?
Меня очень смущает, что никто из трех женщин не упомянул тебя в связи с Альмой.
Я думал найти в этом подтверждение твоей незаметности, почти невидимости, так хорошо мне знакомые, и понял, что был неправ, заместив тебя Альмой в исследовании и первых набросках к книге.
Я мысленно слился с тобой и всеми вами, погрузился в лаву под названием «оркестр» и воспринял символическое положение матери-кормилицы и защитницы, которое принадлежало Альме, как нечто само собой разумеющееся. Я представлял Альму вашей общей матерью и, чувствуя себя членом группы, полюбил ее как сын… Двойное преимущество: я «вывел» тебя из лагеря, из истории и занял твое место — место эффективной матери, которая всегда рядом и всегда очаровательна, даже в своих слабостях и эксцессах… И я не готов забыть об этом безумии!
XII
Сильвия
Я пообщался с Хильдой и Региной, узнал часть их историй, теперь предстояла встреча с Сильвией.
Сильвия… Крошечная, живая и шустрая, как ртуть. Говорит быстро, четко и уверенно, часто звонко смеется, отпуская бойкие шутки. Сильвия не имеет привычки жалеть себя и сразу дает понять, что не потерпит этого от чужого человека. Она только что вышла из больницы — пришлось лечь на обследование в связи с артрозом тазобедренного сустава. Слава богу, не рак, не нервное расстройство, а «всего лишь» нога!
Сильвия снова пошла учиться ближе к пятидесяти и успела стать доктором наук, считая, что этот способ восстановить разорванные связи с прошлым, со сломанным детством и почти уничтоженной юностью ничем не хуже других…
Сильвия рассказывает, какую ярость испытала летом 1987 года в Германии.
Муниципалитет Берлина пригласил ее и других израильтян, родившихся до несчастья, на открытие коммунальной еврейской школы. Присутствовали члены берлинской общины, официальный представитель городской власти, все выглядели счастливыми и были полны энтузиазма. Сильвия — не самый терпеливый человек на свете, и она закусывает удила.
Чему тут радоваться? По какой такой причине она должна ликовать? Здесь начнет работать одна-единственная начальная школа, а пятьдесят пять лет назад всё закрыли одним махом, детей депортировали, а Сильвия оказалась на улице и выжила только чудом… Хильда с мужем тоже были на празднике: хорошо зная характер подруги, они в последний момент успели остановить ее…
Биография американского писателя Джеймса Фенимора Купера не столь богата событиями, однако несет в себе необычайно мощное внутреннее духовное содержание. Герои его книг, прочитанных еще в детстве, остаются навсегда в сознании широкого круга читателей. Данная книга прослеживает напряженный взгляд писателя, обращенный к прошлому, к истокам, которые извечно определяют настоящее и будущее.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».
Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первый роман Джулии Клэйборн Джонсон, автора романа «В другой раз повезет!». Позвольте познакомить вас с Фрэнком, 9-летним мальчиком, чей IQ выше, чем у 99,7% американцев. Он живет в стеклянном особняке в Бель-Эйр вместе со своей мамой, знаменитой писательницей Мими Бэннинг, жизнь которой полна загадок. В ожидании ее нового романа замер весь мир, и редактор отправляет на подмогу Элис – молодую девушку-ассистента. Только вот поработать с писательницей ей не удастся – вместо этого она будет вовлечена в необычный мир Фрэнка, его правил и проделок… Дебютный роман Джулии Клэйборн Джонсон – о том, как жить, если ты не похож на других и понимать, что эти отличия помогают увидеть мир иначе и раскрыть его новые грани. «Устраивайтесь поудобнее… и наслаждайтесь шоу». – New York Times Book Review «Джулия Клэйборн Джонсон создает невероятных, практически кинематографичных персонажей, вращающихся в привилегированных калифорнийских кругах.
Основанная на реальной истории семейная сага о том, как далеко можно зайти, чтобы защитить своих близких и во что может превратиться горе, если не обращать на него внимания. Атлантик-Сити, 1934. Эстер и Джозеф Адлеры сдают свой дом отдыхающим, а сами переезжают в маленькую квартирку над своей пекарней, в которой воспитывались и их две дочери. Старшая, Фанни, переживает тяжелую беременность, а младшая, Флоренс, готовится переплыть Ла-Манш. В это же время в семье проживает Анна, таинственная эмигрантка из нацистской Германии.
Впервые на русском здорового феминизма – «Покровители», «Госпиталь брошенных детей». В ее книгах главные героини, женщины, истинные героини своего времени, сталкиваются с непростыми жизненными ситуациями и исследуют силу собственного духа, о которой ранее сами могли не подозревать. Стейси Холлс имеет степень по историческим наукам, ее книги обласканы критиками за достоверность. 1904 год, Англия. Окончив учебу в колледже, Руби Мэй устраивается няней в дом Чарльза и Лилиан Ингланд, обеспеченной пары, получающей доход от текстильной промышленности.
Грандиозный, масштабный роман, основанный на истории реально существовавшей влиятельной семьи на Сицилии, и полюбившийся тысячам читателей не только за захватывающее повествование, но и за изумительно переданный дух сицилийской жизни на рубеже двух столетий. В 1799 году после землетрясения на Калабрии семья Флорио переезжают в Палермо. Два брата, Паоло и Иньяцио, начинают строить свою империю в далеко не самом гостеприимном городе. Жизненные трудности и переменчивость окружающего мира вдохновляют предприимчивых братьев искать новые ходы и придумывать технологии.