В огне страсти - [30]

— Я получила письмо от Макса. — Софи решила без околичностей перейти к делу и протянула бабушке письмо.

Миссис Гринслейд прочитала его от начала до конца и даже перевернула на другую сторону, как это обычно делают женщины, чтобы убедиться, что там больше ничего нет. На другой стороне и вправду больше ничего не было. Она перечитала письмо, задумчиво посмотрела на внучку и уселась на краешек кровати совсем как маленькая девочка. Отложив письмо, пожилая дама сдержанно сказала:

— Мне приятно слышать, дорогая, что Макс в восторге от твоей работы в операционной. Ты поедешь?

— Мне бы хотелось увидеть Голландию, — ответила Софи; ей бы следовало сказать «Макса», а совсем не «Голландию»; она отогнала от себя эту мысль, встала и поправила платье. — Как ты думаешь, бабушка, мне следует поехать?

Миссис Гринслейд отдала ей письмо и опять взяла свой кроссворд.

— Да, милая, поезжай, даже если тебе не очень хочется, — мягко ответила она.

Софи долго не знала, на что решиться. Облачившись в форму и приколов шапочку к своей аккуратно причесанной голове, она отправилась на службу — сегодня состоится встреча с советом директоров, на которой, возможно, решится ее дальнейшая судьба. Как только она вошла в свой кабинет, зазвонил телефон. Это был дядя Джайлз.

— Софи? Ты уже слышала о предложении Макса? Ну, конечно, слышала — хорошо. Надеюсь, ты поедешь, моя дорогая; мне было бы очень приятно. А трудности? Нет, не думаю, что они возникнут… все само собой решится, все устроится, вот увидишь.

Дядя пытался склонить ее принять предложение Макса. Софи повесила трубку, подошла к окну и посмотрела на четырехугольный двор больницы, на людскую сутолоку: одни спешили зайти в больницу, другие — выйти из нее на холодный осенний ветер. Снова зазвонил телефон. Она подошла к столу и сняла трубку. Боже, Софи была совершенно не готова услышать сейчас голос Макса с его легким акцентом. Ее щеки вспыхнули, — к счастью, ей незачем было об этом беспокоиться, — никто ее не видел, проблема была в другом: в ее голосе. Она еле дышала.

— Вы что, бегаете там? — поинтересовался Макс. Похоже было, что он смеется.

— Да нет… я не ожидала, что это вы.

— Вы получили мое письмо?

Она наконец укротила свой голос-предатель.

— Да, сегодня утром.

— Вы поедете, — почти приказал он.

Софи улыбнулась в ответ и кивнула, как если бы он находился рядом:

— Поеду, если вы больше не можете никого найти.

— Ну и отлично, — сказал он. — Я обо всем позабочусь. Так, успеете подготовиться до послезавтра… нет, до завтрашнего вечера?

Софи казалось, что на нее упал снежный ком. Гордость заставила ее ответить спокойным, как бы делающим одолжение тоном:

— Ну… посмотрим. — На самом деле она готова была хоть сегодня сесть в первый попавшийся самолет и лететь к нему.

Макс засмеялся. Она поинтересовалась почему.

— Хотите еще попрощаться со своим женихом? — Он снова засмеялся.

— Да, а что? — ответила Софи раздраженно и быстро прибавила: — Мне надо ему написать. Дело в том, что он сейчас в отъезде, но думаю, не будет возражать.

— Не понимаю, почему он должен возражать. — Его голос звучал надменно; казалось, Макс уже устал от их разговора.

— Конечно, он не придет в восторг от этого, — она прищелкнула языком, — ведь у него не будет возможности видеть меня, не так ли?

— Ах Боже мой! Он может приехать к вам в любое время, — в конце концов, это не край света: Утрехт от Лондона находится не дальше, чем Харрогит.

Софи, для которой это было неожиданностью, не знала, что и сказать. Он, похоже, и не ждал от нее ответа и стал давать указания, что ей следует делать, чтобы благополучно добраться до Утрехта. К счастью, у нее оформлен заграничный паспорт — напоминание об отпуске, который они провели все вместе во Франции, когда ее родители были еще живы. Когда Макс наконец закончил говорить, она спросила:

— А сестра-хозяйка?

— Я сейчас же позвоню ей — она, думаю, вскоре пришлет за вами.

Он оказался прав — он всегда был прав. Сестра-хозяйка действительно прислала за ней, и, к немалому удивлению Софи, все оказалось совсем не сложно. Никто ни в Англии, ни в Голландии ничего не имел против ее отъезда. Ей не придется думать и о билетах — обо всем этом позаботятся, сказала сестра-хозяйка, а когда она приедет в Шифоль, там ее встретит Ионхер ван Остервельд. Из одежды сестра-хозяйка посоветовала ей взять только самое необходимое и не забыть о теплом белье, дав понять, что климат в Голландии куда более суровый, чем в Англии. Софи сказала: «Хорошо, сестра» — и отправилась домой упаковывать вещи, вовсе не собираясь внимать ее совету утепляться. В ее сборах принимала участие вся семья — каждый считал своим долгом посоветовать, что ей следует с собой взять. В конечном счете из теплой одежды она взяла зеленый твидовый костюм, толстое твидовое пальто и несколько свитеров. Помимо этого, она уложила в чемодан свою безрукавку из овчины, а также платье янтарного шелка — вряд ли, конечно, оно ей там понадобится, а вдруг… Она пересчитала свои сбережения и, подстрекаемая домочадцами, купила себе новую шапку. Софи понимала, что это слишком накладно для их бюджета, но не могла устоять перед шапкой из натурального светло-коричневого меха, оживлявшей ее простоватое личико и эффектно контрастирующей с мышиного цвета волосами.