— Во время перерыва вы мне растолкуете, как это понимать.
Дрожащими руками Софи подвернула резиновые манжеты.
— И не подумаю, сэр, — спокойно ответила она и обернулась на Тома и Билла, входивших в предоперационную. Она пожелала им веселого утра и прошла в операционную.
Софи прекрасно рассчитала время: было только одиннадцать часов, когда они закончили со второй операцией. Она кивнула сестре Уинтерз, что та может идти за своим кофе, а сама в сопровождении трех хирургов спустилась к себе в кабинет. Мэри уже была там — она сидела на краю стола, болтая очаровательной ножкой. Она оставалась в таком положении до тех пор, пока голландец должным образом не оценил этот момент, и лишь потом спрыгнула на пол. Мило ему улыбаясь, она поправила пояс, стягивающий ее стройную талию. Не отводя от него своих прекрасных голубых глаз, она заговорила:
— Софи, я к тебе прямо из реанимации. Послушай, не одолжишь ли мне несколько ингаляторов, так, на всякий случай, пока я не достану свои?
Софи стояла у двери, восхищаясь техникой обольщения, которой виртуозно владела ее подруга. Она не могла видеть Макса — он стоял за ее спиной, но была совершенно уверена, что Мэри уже покорила его сердце. Она прошла в глубь комнаты и сказала:
— Конечно, Мэри. Через минуту они будут у тебя, а сейчас выпей с нами кофе. Мне кажется, ты еще не знакома с профессором ван Остервельдом?
Она повернулась к нему и на миг встретилась с ним взглядом. Он улыбался сестре Скиннер самым премилым образом, и Софи было странно видеть в его глазах такой веселый огонек.
— Знакомьтесь: это сестра Мэри Скиннер из ортопедической операционной, сэр.
Софи проследила за тем, как они пожали друг другу руки, и про себя заметила, что из них вышла бы очаровательная пара. Они тотчас пустились в один из тех остроумно-легкомысленных разговоров, которые так не давались Софи. Она разлила кофе; хорошо, что кроме них здесь еще были Том и Билл. Быстро выпив свой, к удивлению Билла, она попросила его сходить на кухню за горячим молоком, сунув ему в руки почти полный кувшин молока с таким хмурым, не терпящим промедления видом, что он вынужден был оставить свой недопитый кофе и тут же выйти. Софи дождалась, пока Билл вышел, встала и направилась к двери:
— Мистер Каррадерз, мне нужен ваш совет в одном деле; я достала один каталог, не хотите ли взглянуть?
Она многозначительно посмотрела на него красивыми глазами, и Том, пряча улыбку, встал.
— Иду, — с легкостью согласился он и, когда они вышли в коридор, спросил: — Что с тобой происходит, Софи?
— У Скиннер свидание, — заговорщически прошептала она.
Том Каррадерз едва удержался от смеха:
— Боже! Ох уж эти женщины — никто из нас не спасется от них.
— Ну что за чепуха, — отозвалась Софи. — Мэри прехорошенькая и очень забавная. Они прекрасно повеселятся вдвоем. — Ей казалось, будто кто-то поворачивает нож в свежей ране ее сердца.
Том покачал головой:
— Она не в его вкусе.
— А кто в его вкусе? — решила воспользоваться случаем Софи. Она не смотрела на Тома, и он не ответил на ее вопрос. Вместо этого он спросил:
— Где же твой мифический каталог?
Софи подошла к подоконнику, на котором заранее оставила его, и протянула Тому, потом вышла за ингалятором. На обратном пути она заглянула в кабинет анестезии. Доктор Уолтерз, не пришедший на кофе, был занят пациентом — составлял на него пентоталограмму.
— Еще десять минут, — сказал он Софи, улыбнувшись.
Она кивнула:
— Конечно, конечно, доктор Уолтерз, — и исчезла.
В распоряжении Мэри было десять минут — более чем достаточно для того, чтобы испробовать на голландце свои методы. Софи направилась в свой кабинет, поймав себя на мысли, что все-таки это странно, но она вполне могла представить себе Мэри, проводящую вечер с Максом, а она сама при этом оставалась как бы ни при чем. Оцепенев при мысли, что с ней будет потом, когда у нее найдется время сесть и все хорошенько обдумать.
Они оба посмотрели на Софи, как только она вошла в кабинет: Мэри взглянула с выражением, полным благодарности за устроенное рандеву, Макс — совершенно безучастно; опять она видела эти холодные голубые глаза. Софи передала подруге ингалятор, Мэри оживленно поблагодарила ее. Едва обе они вышли из кабинета и закрыли за собой дверь, как Мэри стала сокрушаться.
— Ты знаешь, о чем мы говорили? — повернула она к Софи свое смущенное лицо. — О первичном наложении швов. Он… он просто разглагольствовал на эту тему. Он не дал мне и слова вымолвить и ни разу даже не посмотрел в мою сторону, только однажды бросил холодный взгляд, и то чтобы убедиться, что я слушаю. С ним бы я потеряла вечер, — раздраженно закончила она.
Софи выразила ей свое сочувствие по поводу того, что все получилось именно так, а не иначе, и направилась обратно в предоперационную. По пути завернула к себе в кабинет, задержалась у двери, затем открыла ее. Ван Остервельд сидел к ней спиной и, не поворачиваясь, сказал спокойным тоном:
— Войдите и закройте дверь.
Софи сделала, как он попросил, и нежно посмотрела на его широкую спину — похоже, он был раздражен. Она взглянула на часы — возможно, сейчас он будет выговаривать ей за затянувшийся перерыв.
