В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - [26]

Время тянулось медленно. Бесплодное ожидание активных действий от садыков становилось все более тягостным. Ратник регулярно выходил на связь с командованием для прояснения обстановки. Остальные бойцы, распределившись по нескольким строениям, убивали время в пустых разговорах на разнообразные темы, зачастую не имеющие ничего общего с войной.

Раздобыли воду, что было очень кстати, так как свои запасы были исчерпаны — тяжелый подъем и припекающее солнце иссушили внутренности, постоянно хотелось пить. Появление воды позволило приготовить еду и сварить кофе. Бойцы делились друг с другом скромными запасами продовольствия.

Ратник за разговорами и едой не забывал проверять присутствие на своих местах назначенных наблюдателей и отправлять того или иного бойца на разведку. Несмотря на способность шутками и ироничными замечаниями ослаблять напряжение, он четко контролировал происходящее и ни на мгновение не забывал, что находится на войне.

С первых дней знакомства с Ратником Мартин понял, как ему повезло попасть под командование опытного и смелого офицера, наделенного всеми необходимыми качествами, которыми должен обладать боевой командир.

Выпускник военного училища, прошедший школу Чечни в составе спецназа ГРУ и затем вступивший в ряды легионеров, Ратник обладал просто феноменальными познаниями в военном деле, а также прекрасно умел применять их в реальном бою. Мартин, даже еще будучи новобранцем среди наемников, сразу определил в Ратнике военного профессионала высшей пробы.

Что отличает настоящего командира от дилетанта? Неопытный командир, получая информацию о продвижении противника или своих бойцов, просит подчиненного показать рукой направление. Если ему необходимо перебросить подразделение на другой участок, он просто указывает бойцам на поджидающие машины. Боевой приказ для него звучит примерно так: «Парни, возьмем этот мост. В атаку, ура!» Как результат, и сам командир не способен в полной мере оценить обстановку или произвести целеуказание для артиллерии, и его бойцы, превращаясь в неуправляемую толпу, бросаются на мост гуртом и откатываются с большими потерями или залегают под огнем и подстреливают друг друга.

Профессионал же сразу требует указать точку на карте. Он производит расчет и распределяет бойцов по транспортным средствам, а в приказе подробно указывает, куда и кому выйти, размечает все рубежи и границы, направления и порядок — делает все так, чтобы каждый знал свою задачу и не оказался там, где его быть не должно.

Ратник не лез сломя голову на приступ и не увлекался погоней, движение вперед обеспечивал огнем тяжелого вооружения и постоянно держал ситуацию на контроле. Во время боя он выбирал для себя место так, чтобы охватить одним взглядом всю картину. Крепкий физически, он с легкостью переносил нагрузки, перемещаясь вместе со своими бойцами пешком на значительные расстояния, если того требовали обстоятельства.

Поняв все преимущества нахождения рядом с человеком, который, даже поймав кураж во время боя, не теряет чувство реальности, Мартин и в последующем старался быть поближе к его отряду — научиться воевать можно только у того, кто это делает с умом. И после вывода группировки из Таллы стремился снова попасть под начало Ратника.

Для проверки обстановки Мартин с несколькими разведчиками добрался до мечети. Внутри царил учиненный происходящими вокруг нее боями разгром: на полу лежал толстый слой осыпавшейся штукатурки вперемешку с обломками камней и стекла, стены были истерзаны осколками, закопченные окна зияли открытыми ранами. Но несмотря на все это, величественное здание мечети продолжало привлекать взгляд своей красотой, оставаясь важным религиозным символом для жителей этого небольшой, но уютной деревушки.

Попав внутрь мечети, Мартин почувствовал волнение. Да, он все-таки ощущал себя мусульманином, это было заложено в него предками, из поколения в поколение передававшими наследникам веру в величие и милость Аллаха. Мечеть была ранена войной, и от этого Мартину было не по себе. В этом святом месте Мартин неожиданно для себя вдруг ясно и остро осознал всю убогость и пошлость происходящего в Сирии, где разные заинтересованные стороны сцепились в жестокой, звериной схватке за куски государственного пирога, за власть, за нефть, за газ, за геополитическое влияние и даже за дешевое чужое добро, нажитое тяжелым ежедневным трудом. Мартин подумал, что намного честнее быть наемником, чем псевдопатриотом, или защитником национальных интересов, или борцом с «кровавым режимом», или «радетелем» социальной справедливости, которой никто в мире почему-то так и не достиг.

Снаружи небольшая группа садыков, каким-то образом оказавшихся рядом с мечетью, развлекалась тем, что то один, то другой вояка выскакивал из укрытия и выпускал по направлению противника очередь из автомата. Демонстрация бессмысленной лихости закончилась после того, как очередной храбрец, почти расстреляв магазин, вдруг рухнул на землю. Когда свои втянули его под защиту стен двора, он уже был, без всякого сомнения, мертв. Духовский снайпер спокойно дождался очередной цели и, прицелившись без суеты, нанес смертельный выстрел, не обращая внимания на беспорядочную стрельбу сирийского бойца.