В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - [25]

Подъем был тяжелый. Сирийцы, не загруженные боеприпасами, вскарабкались на склон горы гораздо быстрее, и сверху уже доносилось пощелкивание одиночных выстрелов и очередей — по-видимому, «Соколы пустыни» завязали бой.

Когда разведчики достигли дома, стоящего на краю обрыва, там уже засели союзники, заполнив собой все комнаты. Мартин решил осмотреться и разобраться в обстановке. Но услышать что-либо вразумительное от сирийцев оказалось невозможно, они не могли ничего объяснить даже жестами. Появившиеся младшие офицеры садыков, которые подъехали к дому по асфальтовому горному серпантину, тем более не знали, где свои, а где чужие. Пока Мартин бродил по комнатам, пытаясь с различных точек оценить ситуацию, командиры «Соколов» испарились, быстренько вскочив на свои мотоциклы и умчавшись обратно к городку. Рядовые садыки остались без управления, предоставленные сами себе.

С неустановленной позиции бил духовский снайпер, успевший уже подстрелить одного союзника, и вражеского стрелка необходимо было вычислить. Зодчий с небольшой группой из трех человек продвинулся дальше к мечети, преодолев броском открытый участок, где только что получил ранение в ногу сирийский солдат. Остальные остались в доме на окраине.

Дом был большой, в два этажа с пристройками. В комнатах первого этажа засели союзники, уже успевшие поживиться кое-каким домашним добром. На втором этаже Моряк вместе с ловким на перемещения Белым пытались определить позицию снайпера, на площадке между двумя пристройками и в прилегающих помещениях сосредоточились остальные разведчики. Все обменивались мнениями, где может находиться духовский стрелок.

Пробовали ориентироваться на направление, которое указали союзники, обработали предполагаемую лежку снайпера с подствольников, но он продолжал стрелять, уверенный в превосходстве своей хорошо замаскированной позиции. Моряк возвестил о том, что заметил движение на гребне высоты, подступающей к деревушке, и открыл огонь из своего СВД[14] по мелькавшим между камнями черным фигуркам. Дальность была слишком большая, для того чтобы поддержать его огнем из автоматов, поэтому остальные больше простаивали, избегая бессмысленного расхода боеприпасов, — день только начался, патроны еще понадобятся.

По тому же маршруту, что и отряд Мартина, в гору поднимался Ратник со своей группой. Им было тяжелее, чем не обремененным бронежилетами разведчикам. Те на работу в движении их обычно не надевали. Разведчик должен быть быстрый и верткий, бронежилет его сковывает и отягощает.

Пока Ратник преодолевал подъем, вызвали огонь бэтээров, поддерживающих наступление. Боевые машины находились на укрытых позициях на противоположной стороне ущелья и работали автоматическими пушками по гребням близлежащей высотки.

Сирийцы, засев в нескольких домах на окраине деревушки, не предпринимали никаких попыток к дальнейшему продвижению. Это было объяснимо — командиры их бросили, и приказывать им идти вперед было некому. Свои довольно скудные запасы патронов они большей частью израсходовали, пуляя наугад в сторону высот, и к тому времени в их рядах уже было двое раненых и один убитый. Похоже, надеяться на их наступление на этом участке не приходилось.

Мартин решил переместиться к Зодчему. Бросившись вперед к бетонному основанию длинного ограждения из кованых прутьев, Мартин на одном дыхании попытался преодолеть участок, по которому работал снайпер. Когда до ограды осталось рукой подать, слух резанул сухой щелчок одиночного выстрела, слишком громкий, для того чтобы быть автоматным. Мартин сгруппировался и, согнув ноги в коленях, совершил кульбит, преодолевая оставшиеся пару метров до спасительного парапета. «Если услышал выстрел, значит, кувыркаться уже поздно», — сыронизировал в свой адрес Мартин. Не задерживаясь, он быстро пополз на четвереньках вдоль парапета и, достигнув безопасного пространства, поднялся на крыльцо дома, где его поджидал Зодчий.

Тем временем Ратник и его группа завершили подъем и после небольшой передышки начали перемещаться в сторону дома у мечети. Как оказалось, в районе мечети уже обосновался отряд иранских добровольцев, у которых запала было побольше, чем у сирийских «Соколов».

Оказавшись на месте, Ратник распределил бойцов по позициям и сразу же сориентировал всех по поводу дальнейших действий: «Пока сирипуты не сдвинутся с места, мы будем сами себя охранять и дальше ни ногой».

Сирийские наемники были больше озабочены поиском ценных вещей в домах, до которых они добрались, чем запланированным наступлением. Хозяева бросали дома, судя по всему, в спешке, и, к немалой радости «Соколов», там было чем поживиться.

Легионеров этот бытовой ширпотреб не сильно привлекал. Но когда в одной из комнат дома они вдруг обнаружили сейф, пройти мимо такого искушения им оказалось не под силу. Золотой сразу же заявил о своем богатом опыте по части вскрытия банковских хранилищ и приступил к делу. Выстрел из автомата в замочную скважину результата не дал, тогда Золотой применил более простой и грубый способ, подорвав под сейфом гранату. Радость от предвкушения добычи оказалась недолгой. В ворохе каких-то расписок и бланков нашлось только 700 лир. Для хозяина сейфа эти бумаги, очевидно, имели ценность, но для солдат удачи они были не более чем макулатурой. Стать обладателями сокровищ Аладдина простым труженикам войны и на этот раз не удалось.